Потаповы&Potapoffs

Кралькина Елена

– Паша, расскажи мне все. Пожалуйста, расскажи все без купюр, – попросила Бетти.

И Павел стал рассказывать: о визите убогого, о трагедии, произошедшей на заводе, о подозрении Алекса, что хотели убить не Семена Лукича, а его, о беременности Нади. Рассказал и о том, что сначала кинулся искать Бетти, хотел сразу же вместе с ней вылететь в Потаповск, но узнал, что она в Лондоне. Рассказал и о «дальнейших приключениях американца в России». Павел заметил, что Бетти не только очень внимательно его слушает, но и пытается вставить каждое событие в известный только ей пазл. Вопросов пока Павел задавать Бетти не стал.

– Понимаешь, Бетти, во всем случившемся в Потаповске действительно отчасти виноват я и десятиюродные.

Мужики матерятся и посыпают голову пеплом. Молодого негодяя, воровавшего деньги у завода, посадили под домашний арест. Он перепуган и вовсю сотрудничает со следствием. Я опущу его рассказ о горячем желании разбогатеть и прочую дурь в голове. Всю вину он валит на начальника конструкторского отдела Прошина, который вроде как подбил его на авантюру. Именно Прошину Вадим рассказал, что застал бухгалтера, просматривающим документы, которые ему видеть не полагалось. На следующий день Семен Лукич погиб. По приказу Прошина во время похоронной церемонии Вадим проник в квартиру покойного и снял с компьютера жесткий диск, чтобы уничтожить улики. По словам молодого негодяя, Прошин всеми фибрами души ненавидит ребят. Если ты помнишь, они по просьбе рабочих усовершенствовали американский станок. Я быстро оформил патент на их изобретение и запродал его фирме-изготовителю станка. Ребята получили вознаграждение. Оказывается, Прошин считал, что его как начальника ребята должны было вписать в соавторы патента первым номером. Ребята об этом не подумали, а старшие им не подсказали, что это надо было сделать. Алекс, Надя и Денис взяли себе небольшую сумму денег из гонорара, а остальные потратили на ремонт столовой и кафе. Так вот, конструктор исходил на мыло каждый раз, когда ходил обедать. Понимаешь, он считал, что ребята тратят ЕГО деньги, что они фактически их у него украли.

– Почему так получается: если поступаешь честно и справедливо, то получаешь большие неприятности, а если сподличаешь, то все окей? Парадокс нашей жизни. Слушай, а как конструктор сумел найти контакт с американскими мошенниками?

– Вероятнее всего, через Клару. После нашего расставания год назад я уехал на остров, якобы ловить рыбу, не хотел видеть Клару. Так вот этот Прошин и Вадим устроили ей в Потаповске культурную программу. Говорят, что Клара для них чуть ли не голой танцевала. Это мне Андреич по большому секрету рассказал.

– Паша, у меня к тебе сотня, а, может быть, тысяча вопросов, но давай отложим их на потом. Теперь моя очередь рассказать тебе, почему я ушла от тебя.

– Ты знаешь, кажется, я догадался. Если ты устала и тебе трудно говорить, то давай отложим разговор. Я ждал его двадцать пять лет, могу подождать еще денек.

– Нет и еще раз нет. Завтра для нас с тобой может и не наступить. Я давно написала тебе письмо обо всем, что произошло. Оно у моего адвоката. Ты должен получить его после моей смерти. Ты себе не представляешь, сколько раз я мысленно рассказывала тебе все, доказывала, что поступила единственно верно. Я осознаю, что сделала тебе тогда очень больно. Поверь, мне было не менее больно, чем тебе. В одном тебе было хуже. Я двадцать пять лет была одна, а ты не только двадцать пять лет был один, но и двадцать пять лет терпел рядом с собой Клару. Я расскажу тебе все, только я не хочу, чтобы ты вел машину. Давай остановимся и пройдемся. Охрана немножко отдохнет.

60. Элеонора

Элеонора и Луис всю ночь не спали. Они детально изучали все документы на «Аркадию». Прибыль, которую приносил отель Вилли, была заоблачной. Такие деньги Гомесам и не снились. Можно и Клару содержать, и что-то положить на счет Джонни, и потратиться на развитие не только «Аркадии», но и «Элеоноры». Кое-чем можно будет порадовать и себя. Например, приодеть Ширли. Не дело, что она выглядит беднее сестры. Вчера поздно вечером Ширли вернулась

из ресторана совершенно счастливая. Элеонора давно ее такой не видела. Во-первых, Бенчик подарил им с Кларой по вечернему платью. Клара выбрала себе весьма откровенное, а Ширли – более скромное, зато благородное. Элеонора вынуждена была признать, что платье потрясающее. Во-вторых, Бен заставил Клару дать Ширли свою меховую накидку. В ней Ширли выглядела королевой. В-третьих, Ширли никогда не была в таком дорогущем, фешенебельном ресторане.

– Представляешь, мама, Бенчик женат на Белинде, помнишь такую беленькую девчонку у нас в городе. Мы еще ее воображалой считали.

– Как же это Бена угораздило? Такую жену и врагу не пожелаешь. С малых лет девчонка была редкой стервой.

– Мама, ты тоже скажешь, женщина как женщина. Они с Кларой целый вечер шептались, а мы с Бенчиком пили шампанское и танцевали. Знаешь, мама, он очень милый, только какой-то несчастный. Завтра он обещал свозить меня на выставку цветов. Я так мечтала там побывать. Ой, я все о себе и о себе. Что тебе сказал муж Клары? Неужели ее посадят?

– Скорее всего, нет. Если Луис успеет приехать к вечеру, то мы все соберемся в юридической конторе Потапофф и отец Павла объявит его окончательное решение. На завтрашнее утро я вызвала Ханну. Павел попросил освободить дом, он хочет его продать. Он разрешил забрать все, что нам может пригодиться в отеле. Ханна справится с этим лучше всех. Она у нас главная на хозяйстве.

– Отдаст ли нам что-то Клара? Ей, наверное, многое нужно самой.

– Павел выразился совершенно четко и определенно. Клара может забрать только свои личные вещи, на все остальное у нее права нет.

– Мама, там такой дом, там столько всего. У Клары в прихожей такая лампа, закачаешься! Нам бы ее на ресепшен.

– Ладно, приедет Ханна, и мы разберемся.

Ханна приехала рано утром. Ее мать была няней Элеоноры, а сама Ханна – няней Клары и Ширли. За многие годы, прожитые бок о бок, Ханна стала полноправным членом семейства Гомес. Если Элеонора отвечала в семье за внешние связи и вела войну с окружающим миром, если того требовали обстоятельства, то Ханна заведовала тылом. Никто лучше нее не знал, где что лежит и что может потребоваться в ближайшем будущем. Ханна зорко следила за персоналом и пресекала в зародыше любые попытки что-то прикарманить. У Элеоноры не было секретов от Ханны. Она в подробностях рассказала своей подруге все, что произошло накануне. Обе женщины сошлись во мнении, что Клара – форменная дура, а Смит заслуживает только смерти. Это же надо додуматься тыкать пистолетом в нашего мальчика! Ханна сильно переживала, что уехала навестить сестру именно в тот уикенд, когда к Элеоноре приезжал Джонни, и она с ним не встретилась.

Ширли крепко спала, и женщины решили ехать в дом Павла без нее. Надо было определиться с фронтом работ. Время не ждет. Павел просил освободить дом как можно быстрее.

Клара пыталась скандалить, утверждая, что в доме все принадлежит ей, но мать быстро ее осадила:

– Тебе здесь принадлежат только твои трусы и шубы. Собирай свои вещи и выметайся.

Клара начала артачиться, требовать, чтобы ее собрала прислуга. Ханна послушала-послушала это безобразие, а потом взяла подушку и как следует поколотила свою бывшую подопечную.

Находиться в доме, когда там орудуют мать с Ханной, было выше возможностей Клары, она решила прогуляться. У дверей дома ее встретил Бенчик. Клара обрадовалась и стала жаловаться на Павла и мать. Бенчик ее переживания проигнорировал:

– Ты видела новый компромат на Павла? Ты мне врала, что колье – это шутка, что ты все рассказала Павлу. Какая же ты змея! Так меня подставила. Я теперь могу вообще проехать мимо денег – я нанес значимый урон клану. Не рассчитывай, что я буду оплачивать тебе квартиру, и вообще не звони мне больше.