Потерянная династия
Шрифт:
— Никого не надо убивать! — торопливо пояснил Мурро. — Всего пары капель достаточно!
Что он собирался сделать, было непонятно. Как мальчишка планировал вытащить из меня Зульфагара и откуда это ему было известно — тоже. Но Юнисса кивнула, разрешая действовать, и Мурро засуетился.
— Что ты задумал? — обеспокоенно спросила я, когда мальчишка шагнул ко мне.
— Спасаю нас, — шепнул он, доставая свой кинжал.
Небольшой, старинный и с письменами на лезвии. Тот самый кинжал, каким Масараш Ярх, маркиз Сатрахийский, пронзил сердце Зульфагара больше
Сердце предательски екнуло.
— Дай руку, Мади, — попросил Мурро.
— Зачем? — Я опасливо отодвинулась от его протянутой ладони.
— Твое тело признало Зульфагара, значит, и кровь тоже принадлежит ему. — Он слабо улыбнулся дрожащими от страха губами. — Доверься мне, Мади. Я знаю, что делать.
Вариантов у меня особо не было. Юнисса в погоне за призрачной надеждой увидеть возлюбленного пойдет на все, а рисковать не очень хотелось. Особенно сейчас, когда одним лишь своим желанием эта проклятая может разрушить пещеру и погрести под ее завалами всех.
Я неуверенно протянула ладонь, и мальчишка крепко в нее вцепился. Скомкано извинившись, Мурро скользнул острым лезвием по коже. Свежая кровь алыми каплями замерцала на ране. Он собрал ее пальцами, а потом размазал по письменам на одной из сторон кинжала.
Закончив со мной, мальчишка сделал шаг в сторону и замер рядом с принцем.
— Ваша кровь ближе всех к принцессе. Одна династия, одна кровь, — пояснил Мурро свой выбор, протягивая к Эршазу руку.
Тот мрачно взглянул на окровавленный кинжал, молчаливо наблюдающую за всем Юниссу и, не сказав ни слова, позволил себя порезать.
Вторая сторона лезвия так же была испачкана, но уже в другой крови.
Зульфагар внутри молчал, но я чувствовала его нетерпение. Желание воссоединиться с той, кого давно потерял и уже не надеялся увидеть, разливалось жаром по телу, мелкой дрожью на кончиках пальцев. Он ждал.
Мурро уселся на полу прямо в центре печати, словно не замечая настороженных взглядов вокруг. Скрестив ноги и зажав между ними рукоять кинжала так, чтобы лезвие смотрело вверх, мальчишка резко скользнул ладонями по острым краям. Поморщился.
Еще одна кровь пролилась.
Между окровавленных худых ладоней мелькнуло острие. Две крови на письменах кинжала смешались с третьей.
— И кровь одного сплетет воедино,
Позволит двум судьбам спастись от оков, — зашептал Мурро, закрывая глаза, —
Смешается белое с черным незримо,
И станет единым на веки веков.
Вместилищем душ станет тело пророка,
И сердце его лишь одно на двоих.
Добра ли судьба к ним или жестока,
Какой выбор сделает каждый из них?
Его монотонный голос эхом разносился по округе. Мальчишка говорил тихо, но в повисшей абсолютной тишине было слышно каждое его слово.
В голове зашумело. Картинка перед глазами пошла радужными кругами и вдруг посерела. Мир вокруг поблек, потерял краски. Тело резко стало легким, почти невесомым. Сделалось как-то… пусто.
— Зульфагар…? — еле вспомнила я имя того, кто был моим вечным и
Ответа не последовало. Я в своем теле была одна.
Стоило Мурро закончить читать свою мантру, как из его носа закапала кровь. Он медленно открыл глаза, и стало понятно, что колдовство сработало. На нас смотрели абсолютно разные глаза: правый был янтарным, как у Зульфагара, а левый — как у Юниссы, голубым.
— Мурро! — услышала я окрик Арестея.
Он явно не видел всего происходящего, но все равно переживал. Тело мальчишки было не в состоянии выдержать три души, две из которых принадлежат одним из сильнейших магов.
Юнисса, которая при чтении заклинания неожиданно куда-то пропала, появилась вновь, окутанная едва заметным голубым светом. А рядом с ней, спустя всего мгновение, возник и Зульфагар. Непривычно прозрачный и сияющий.
Они стояли лицом к лицу, не смея отвести глаз. Любовались друг другом. Без слов признавались в любви. Признавались в чувствах, которые не пропали даже спустя почти тысячу лет разлуки. Время оказалось над ними не властно. Столько тепла и тоски во взгляде я прежде не видела никогда.
И остальной мир в этот момент для них не существовал.
— Юна, — шепнул Зульфагар, невесомо касаясь ее щеки.
— Зуль, — улыбнулась она, накрывая его руку своей, переплетая пальцы. — Я соскучилась.
И не было в ней в этот момент ни капли отравляющей ненависти и злобы. Только преданность и безграничная любовь. Передо мной была лишь обычная женщина, которая, наконец, нашла того, кого так отчаянно искала.
Зульфагар обнял ее лицо руками и коснулся губами лба. Благодарно. Покровительственно. Оберегающе. Казалось, он видит перед собой самое ценное, что было в его жизни. Она — его сокровище.
— Зульф… — неуверенно позвала его я, но мои слова потонули в отчаянном мужском окрике.
— Теперь-то ты довольна?! — подал голос зульфиец, запертый в ближайшем к герцогу Саррийскому круге. — Сними проклятье, госпожа!
Юнисса дернулась, всем видом выражая презрительное недовольство.
Волшебство долгожданной встречи было так грубо разрушено.
— Не мешай, — цыкнула она на мужчину, даже не обернувшись. Резко двинула пальцами вниз, и он со всей силы впечатался лицом в землю.
Глухой хруст ломающегося черепа о каменный пол неприятно резанул слух.
Юнисса, не обратив на это никакого внимания, подняла на возлюбленного глаза.
— Теперь, когда мы снова вместе, — шепнула она, перехватывая руки Зульфагара и сжимая их в своих, — можно, наконец, поставить точку во всем этом.
В глазах оставшихся в живых Знающих промелькнула надежда. Они ждали освобождения. Я же напряженно сглотнула. Все, кажется, только начиналось.
— Зуль, мы можем отомстить. — Юнисса обвела взглядом Знающих, лица в парящих в воздухе зеркальных осколках. — Потомки лжецов и предателей, убийц и воров. Здесь вся проклятая династия, слышишь? — Она перевела на него наполненный жаждой мести взгляд. — Все, кто виноват в твоей смерти и том, что тогда случилось!