Потерянная любовь
Шрифт:
– У меня что-то вроде жидкости в легких, -я уселась на подлокотник старого кресла. –Гретта сказала, что нужны лекарства, поэтому нам придется задержаться тут ненадолго.
Тайлер смотрел на меня с какой-то отцовской любовью, улыбаясь как фанатик.
– Мы вас ни в коем случае не гоним. Мы только рады новеньким! Надеюсь, ваши помыслы чисты и добры?
Где-то я это уже слышала.
Мастуф, брат.
– А вы как думаете? – спросил Алекс скорее для приличия. Мы всячески дали понять, что не представляем угрозы для здешних
– Тогда позвольте ввести вас немного в курс нашей жизни. Мы называем себя «спасенные», потому что нам посчастливилось выжить в эру великой эпидемии А-2.
Ага, фанатики, точно. Я не ошиблась.
– Спасенные обязаны всячески помогать друг другу, мы встали на путь исцеления человечества. Ведь Бог не зря оставил именно нас в живых, нам уготована великая миссия. От нас зависит будущее всего человечества, - в своих рассуждениях Тайлер отвернулся и отошел к окну.
Поэтому он не видел, как я закатила глаза, слушая этот бред.
Хотя, кто я такая, чтобы судить их? Каждый выживает, как может.
Алекс внимательно все слушал, но по его глазам я поняла, что он плохо верит в эту сказку про Бога и избранных. Так уж мы устроены, я и он, мы больше не верим в высшие силы, мы верим только в себя.
– Нас тут около пятидесяти человек, жилые этажи с двадцатого по седьмой, выше слишком холодно, там сильно продувает ветрами.
– А нижние не заселяете из соображений безопасности?
Тайлер развернулся, сверкнул глазами на Алекса и удовлетворенно улыбнулся.
– Именно, мой друг. Все запасы хранятся выше седьмого этажа, если вдруг случиться что-то непредвиденное вроде нашествия заразных, которые сметут всю охрану внизу.
Одно Мастуфа с ружьем. Так себе охрана, если честно.
– Тогда мы сразу же забаррикадируем лестницу, и они не смогут пробраться наверх, а мы какое-то время еще продержимся на запасах.
– Неплохо придумано, - прохрипела я, закрыв глаза. Зачем он нам все это рассказывает? Почему нельзя пройти в свою комнату, которую нам готовы выделить под проживание? Так хочется лечь.
– Да, мы стараемся заботиться о своих жителях. Мы будем рады, если вы примкнете к нашим рядам спасенных. Ведь важен каждый житель, поверьте мне.
– Посмотрим, надо решать проблемы по мере их поступления, - ответил Алекс. – Хотелось бы узнать, где нам можно расположиться. Тяжелый выдался день.
– Да, конечно, вот ключи от сто сороковой квартиры, она однокомнатная, но думаю, это не проблема. Квартира на восемнадцатом этаже, проходите, если что – вы знаете, где меня найти.
Я была рада покинуть этого крайне положительного фанатика своих суждений, которые, впрочем, тоже имеют право на существование. Перед выходом я обернулась, чтобы что-то спросить у Тайлера, и заметила на его письменном столе записную книжку, на обложке который был нарисован глаз орла в половине солнца.
Вопрос моментально улетучился из моей головы.
– Что-то еще?
– Нет, - пробубнила я, -Спасибо.
Пока мы поднимались на восемнадцатый этаж, я не могла отделаться от мысли, что упускаю из виду что-то очень важное.
Почему меня привлек этот символ?
Где я могла его видеть?
Внезапно я останавливаюсь, как вкопанная. Меня словно молнией поразило и прибило гвоздями к ступеням. Алекс непонимающе остановился рядом.
– Что случилось?
– Алекс, ты заметил символ на его записной книжке?
– Нет.
– Там нарисовал глаз орла в половине солнца.
– И что?
– Я его уже видела! – я схватила Алекса за руки, пытаясь донести всю серьезность ситуации. – Он был нарисован на машине, из которой поливали жителей той деревни, которых сожгли! Помнишь?
Алекс внимательно смотрел на меня стальными глазами, между бровей снова залегла глубокая морщина.
– Давай обсудим это в квартире, лестничный пролет – не лучшее место для подобных разговоров.
Он схватил меня за локоть и потащил наверх с удвоенной силой.
4.
– Мы не можем тут оставаться! Алекс, как ты этого не понимаешь?
Я сидела на кровати, заламывая руки от понимая всей сложившейся ситуации. Именно эти ребята, их секта, клан, что угодно, сожгли заживо всю деревню ни в чем неповинных людей. О каком спасении говорил Тайлер? Как можно считать себя избранником Бога и так бесчеловечно вырезать целые деревни?
Алекс вокруг кругами по комнате, сцепив руки на груди.
– Алекс, послушай меня, я нормально себя чувствую, давай просто уйдем.
Внезапно он остановился и полными бешенства глазами посмотрел на меня.
– А что мне делать, если ты умрешь? А без лекарств ты умрешь, Ребекка! Проснись уже, это не мечты, не сказки! Без лечения ты умрешь!
– Хватит это повторять! Мы можем попытаться сами найти лекарства, надо лишь название узнать! До них выживали, и после них сможем!
– А жидкость из собственных легких тоже сама выкачаешь? Дальше на север пути все равно нет, Гретта же сказала. И если выбирать, где ночевать в поисках лекарств – в пустых домах или здесь, где хоть какая-то защита есть, то я выбираю здесь!
Я закрыла глаза, не веря, что Алекс не слышит меня. Как тут можно оставаться? Видя этот знак, я вспоминала лишь один ужас: маленькая девочка с прилипшими черными трусиками и шипящими кудрями, пожилой мужчина со старой тростью, мать, укрывающая собой ребенка. Вот, что я помнила. Вот, что приходит ко мне в кошмарах.
Как он смеет требовать от меня того, чтобы я тут осталась?
– Я не хочу хоронить тебя где-нибудь за заднем дворе разрушенного дома, понимаешь? Не хочу! И даже если нам суждено не так уж и много, то я предпочту пройти эти последние шаги за руку с тобой. А не с воспоминаниями, как ты умирала на руках, а я ничего не мог сделать!