Потерянная рота

Синицын Олег Геннадьевич

Просвистела пуля. Алексей уже перестал пугаться шальных пуль, как он это делал вначале боя. К тому же, Калинин был надежно защищен стенками окопа.

Боровой покачнулся. Алексей, удивленно подняв глаза на ротного, увидел, как тот неловким движением попытался ухватиться за край окопа, но рука соскользнула, и он повалился на землю. Из отверстия на виске Борового сочилась кровь. К ним уже бежали старшина и политрук. Алексей не мог найти слов, чтобы описать выражение на лице старшины, Семена Владимировича. Смесь боли и твердости, тоски и холода.

Он оттолкнул Алексея и опустился на колени рядом с Боровым.

Глава 2

Вечер опустился рано и незаметно. Двигаясь по тропинке, вытоптанной в сугробе, Калинин миновал расположение второй роты и очутился перед блиндажом командира полка. Блиндаж сооружали наспех. Солдаты вырыли его в промозглой земле, уложили бревнами, спиленными в лесу неподалеку, и присыпали той же замерзшей землей. По идее, между бревнами и землей должен прокладываться слой мятой глины, толщиной сантиметров десять, но за её отсутствием слой не уложили. Алексей коснулся ладонью среза ствола и вдохнул аромат ели. Это был единственный за сегодняшний день естественный запах, после вони сгоревшей взрывчатки, пылающего топлива и брони.

Калинин преодолел внешнюю дверь и оказался в тамбуре. Нерешительно он постучал во внутреннюю дверь.

– Заходите!
– раздалось изнутри.

Алексей открыл дверь и вошел в блиндаж. Тесное пространство помещения должно было освещаться из маленького окошка. Но на улице вечерело, и сквозь него свет не поступал. Поэтому в углах блиндажа стоял сумрак, и лишь посредине он развеивался светом керосиновой лампы. Покатый потолок изнутри был проложен ветвями деревьев. В углу пыхтела маленькая печь, благодаря которой в блиндаже стояло тепло, и создавался какой-то домашний уют.

Алексей расправил воротник, потому что ему сделалось жарко.

Посредине стоял стол с разложенной картой. Так, в общем-то, и представлял Алексей обстановку в блиндаже командира полка. Именно стол, на котором разложена карта. Рядом со столом, вытянув ноги и, положив их одну на другую, сидел статный командир с красивым лицом и седыми висками. Алексей попытался сосчитать "шпалы" в его петлицах, но из-за полутьмы, стоящей в блиндаже, и слабого зрения определить звание он мог. Мать настойчиво советовала взять с собой очки на фронт. Но Алексею не хотелось в среде своих подчиненных получить прозвище "очкарик", да и вообще в чем-то казаться слабым. Хотя, в своем первом бою...

– Не напрягай зрение, парень, - произнес командир.
– Я в звании подполковника.

Голос его был бархатным и мелодичным. Очень приятным. Под его ладонью на столе лежала толстая книга в массивном кожаном переплете. Странная книга. Очень похожа на старинную, судя по истертому корешку.

– Лейтенант Калинин по вашему приказанию прибыл!

Он терялся в догадках, зачем его вызвал командир полка. Быть может, кто-то доложил подполковнику, что Калинин проявил нерешительность в первом бою, и сейчас его накажут. Но, похоже, ругаться никто не собирался.

–

Плохо видишь?
– спросил подполковник.

– Вдаль плохо вижу, - спотыкаясь, произнес Калинин.
– Близорукость.

– Почему очки не носишь?

Алексей опустил глаза.

– Считаешь, что будешь казаться в них слабым?
– спросил подполковник. Он так и сидел перед Калининым, вытянув ноги вперед, словно отдыхая после долгой ходьбы.
– Брось. Очки необходимы, если ты плохо видишь. И поверь мне, всем вокруг тебя глубоко наплевать - в очках ты или без. Характер человека проявляется вне зависимости от этого обстоятельства.

Подполковник кашлянул, прочищая горло.

– Где ты учился до войны?

– В Московском университете.

– На каком факультете?

– На историческом. Кафедра истории славян.

– И что же ты изучал в истории славян?

– У нас ещё нет специализаций, но лично мне нравиться история дохристианских религий. Так же, я немного увлекаюсь этнографией, а именно сказаниями и былинами. Сказками.

– Сказочник, - произнес подполковник.

– Что, простите?
– не понял Калинин.

– Ничего.

Командир снял одну ногу с другой и согнул её в колене. Вторая нога так и осталась выпрямленной. Алексей внезапно понял, что подполковник вытянул ноги вовсе не из-за того, что устал после ходьбы. Вместо одной ноги, той, которая так и осталась не согнутой, у него был протез.

– Трудно пришлось в первом бою?
– спросил подполковник.

– Да, - откровенно ответил Алексей.
– Очень.

– На твоих глазах погиб командир роты Валерий Боровой?

– Так точно. Но я его почти не знал.

– Это был отличный командир. Я вместе с ним на Финской воевал... Хм... В общем так, Алексей! Немецкие танки прорвали нашу оборону, и вышли к реке Луговая. Мы остались за пределами котла, а в окружение угодили наши северные соседи. Туго им придется...

Подполковник с трудом встал. Хромая, он сделал несколько шагов по земляному полу блиндажа.

– У нас имеются серьезные проблемы с командным составом в частях. Острая нехватка офицеров. Вместо лейтенантов взводами уже давно командуют сержанты. Ваша рота попала на самое острие немецкой атаки и понесла серьезные потери. Вместо трех полноценных взводов мы с трудом сформировали два.

Алексей напряженно ждал, не понимая, к чему клонит подполковник.

– Лейтенант Калинин, вы назначены командиром роты вместо старшего лейтенанта Борового.

Легкий озноб прошил Алексея, ему внезапно сделалось тяжело дышать.

Это невозможно! Его поставили командовать ротой, а он даже не управлял и взводом. Более того, он даже не нашел свой взвод!

Рота. Пусть и неполная. Это сколько же человек! Ими надо управлять, отдавать приказы, кормить, вести за собой... За всю свою жизнь Алексей мог командовать лишь своей собакой, которая полтора года назад умерла от старости...