Потерянная станция

Палеолог Дмитрий

– Вот дерьмо!
– выругался компех. – Ну, надо же так попасть?! У меня после завтра отпуск!

– Ставинский, хватить болтать, займись делом!
– рявкнул сержант.
– Ты и так свою толстую задницу еле в бронескафандр запихнул, какой тебе еще отпуск?!

Компехи дружно загоготали.

– У меня это дополнительная защита, остолопы!
– Ставинский, ни капли не обидевшись на подначку, вытащил из транспортных захватов «гладиус».

– Через две минуты доклад о готовности систем!
– приказал сержант.

Модуль ощутимо

тряхнуло, по стенам прокатилась вибрация. Кто-то чертыхнулся. Через мгновение раздался приглушенный переборками звук сработавшего электромагнитного орудия.

Компехи невольно встрепенулись.

– Не дергайтесь, парни! Отстреливаем шальные камешки, - раздался по внутренней связи голос пилота.
– Коридор закрывается, как пойдем обратно - ума не приложу!

«Пути обратно не будет»,- эту мысль словно кто-то невидимый вдул в сознание. Легкий холодок страха пробежал по спине Крайчека. Или это внутренний голос решил сделать такое идиотское одолжение?

Глава 22

Резкий голос пилота отвлек от мрачных мыслей.

– Внимание, предварительная готовность! До станции - сто тридцать километров! Заходим на вектор атаки!

– Скафандры - герметизация! Автономный режим! - рявкнул Крайчек.

Раздался тихий шелест смыкаемых гермошлемов. С еле уловимым присвистом включились в работу внутренние системы скафандров.

– Внимание на информационный экран!
– голос пилота теперь доносился по сформированной системе беспроводной связи.
– Плотный зенитный огонь! Перехожу на автоматический режим маневрирования! Будет трясти!

На одной из стен засветился вогнутый стереоэкран, на который транслировалось изображение с носовых видеокамер.

Десантно-штурмовой модуль по-прежнему шел сквозь море каменных обломков. Золотистыми сполохами реактивного выброса полыхнули носовые тормозные дюзы, гася маршевую скорость. На секунду взвыли корректирующие двигатели; модуль сменил курс, выбирая заданные для конуса атаки углы тангажа и рыскания.

В центре экрана появился крупный астероид. Сработали оптические умножители, увеличивая изображение. Датчики сканирования сменили режим на инфракрасный, и плохо различимый контур мятежной станции расцвел палитрой ярких красок. Жарким желтым пятном тлел в глубине бронированного корпуса ядерный реактор, тонкими светящимися линиями протянулась сеть действующих энерговодов. Алыми точками обозначились орудия противокосмическиой обороны.

Зенитный огонь действительно оказался сильным. Двухсотмегаваттные лазерные установки работали не переставая, покрывая пространство сеткой заградительного огня.

Система наведения станции захватила новую цель, и десяток огненных росчерков метнулся навстречу модулю. Несколько лазерных разрядов ударили в находившиеся поблизости каменные глыбы, превратив их в облако раскаленного пара в долю секунды.

Модуль ощутимо качнуло — броня вспухла рубиновыми рубцами лазерных ожогов. Изображение тут же подернулось рябью помех. По стенам и переборкам прокатилась вибрация.

Раздался ритмичный гул — заработали импульсные орудия носовой полусферы.

Картина на экране озарилась бледно-голубыми отблескоми электрических разрядов, снарядные трассы тончайшими иглами впились в бронированный корпус станции, вспухая бутонами ярко-желтых разрывов. Модуль маневрировал, уклоняясь от лазерных разрядов, киберсистема корабля в сотые доли секунды просчитывала десятки возможных вариантов, постоянно внося изменения в пределах конуса атаки.

Люди до поры превратились в простых наблюдателей, в раскрывшемся аду высокотехнологичного боя реакция человеческого нервного импульса безнадежно запаздывала.

– Установлена связь с модулем четвертого взвода! Они тоже под плотным огнем, имеют повреждения, но сумели прорваться!
– раздался напряженный голос пилота.

Модуль трясло все сильнее. Уже десятки лазерных попаданий исполосовали броню, часть датчиков внешнего обзора сгорела, но киберсистема запустила в действие резервные.

Контур мятежной станции рос, заслоняя весь экран. Жгучие росчерки выстрелов противокосмических орудий становились все плотнее. Пространство вокруг медленно покрывалось серым мутным облаком испаренных каменных глыб, сотни мелких осколков ударялись в броню корабля. Но это было только на руку — лазерный луч «вяз» в плотной пылевой среде, значительно снижая поражающие свойства.

Изображение на экране подернулось серой пеленой . Модуль нырнул в каменно-пылевую тучу, прощупывая курс лучами радара.

– Готовность шесть минут!
– подал голос пилот.

Серая взвесь начала светлеть, ярким сполохом ударил шальной лазерный разряд. Картинка на экране приняла четкие очертания, поверхность станции стремительно приближалась.

– Заходим на вектор посадки!
– в голосе пилота почувствовалось напряжение, как вдруг он сорвался на крик.
– Черт, что это?!

Взгляды компехов невольно впились в стереоэкран.

Среди технологических надстроек на поверхности станции плавно открылось с десяток створов, из которых на подающих суппортах поднялись покатые орудийные башни электромагнитных орудий.

Крайчек похолодел. Внутренний голос не обманул. Это был путь в один конец. Неведомо кто управлял этой безумной станцией, но ясно становилось одно - самый весомый аргумент он приберег на последний момент.

– Мать твою! Откуда здесь крупнокалиберный «импульс»?!
– это был последний возглас пилота.

Система наведения орудийной башни захватила цель в течение двух секунд. Электромагнитное орудие разрядилось короткой, пятитактовой очередью.

Киберсистема модуля так же успела засечь огневую точку. Совершить маневр уклонения не представлялось возможным. Модуль уже вошел в поле тяготения астероида и начал посадочный маневр, находясь в нескольких сотнях метров от поверхности станции.

Орудия носовой полусферы ДШМ озарились огнями выстрелов.

Два залпа ударили одновременно.