Шрифт:
Сила не зависит от физических возможностей. Её источник — неукротимая воля.
Пролог. Долгожданное возвращение домой
Никогда точно не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Можно сказать, что непредсказуемость одна из основ человеческого бытия. К чему это я? Оказавшись на улице, впервые за два года, я не узнавал собственный город. Все было какое-то не такое. Знакомый с детства двор исчез, а на его месте появилась аккуратная игровая площадка. Качели,
Сами дома также изменились, они выглядели "посвежевшими"! Как будто добрый волшебник взмахнул палочкой и у фирм, занимающихся ЖКХ, появилась совесть. Припаркованные у дома машины, также вызывали оторопь. Количество роскошных иномарок поражало воображение. Причем, я не смог определить половину марок, представительский Мерседес и красную Феррари я узнал сразу, но все остальные фирмы оставались неопределенными. Единственное, что я могу сказать точно — их цена минимум с шестью нулями.
Какого черта? Это был закономерный вопрос. Как наш Мухосранск мог измениться ТАК сильно всего за два года? Поймите меня правильно, представьте себе трехсот тысячный городок где-то за тысячи километров от Дефолт-сити. Низкие зарплаты, разбитые дороги, отсутствие перспектив. Представили? А теперь представьте степень моего охренения при виде такого богатства. Откуда?! Вопрос далеко не праздный, что-то в мире изменилось, а я даже не представляю что.
Долго предаваться сожалению, об утраченных возможностях, мне не дали. С решительным видом ко мне приближался полицейский. Усомниться в цели его прогулки было сложно, он не отводил от меня взгляда. По сравнению с его чисто выглаженной формой, я почувствовал себя тем еще бомжем. Если полицейский мог отправиться хоть сейчас на парад, то я не мог похвастаться даже особой чистотой. Лохматые русые волосы, зеленые глаза, не самая свежая и к тому же потрепанная временем одежда. Старые джинсы принадлежали еще моему брату, а темная футболка не знала утюга целые два года. Единственное чем я могу гордиться — это отличные ботинки из кожи, но и те были сняты с трупа пришельца.
— Участковый Петров, — без промедлений передо мной появилось удостоверение. — Ваши документы, пожалуйста.
За всю свою жизнь я ни разу не встречался с участковым, тем более при таких странных обстоятельствах. Сердце усиленно забилось в ожидании неприятностей. Достать паспорт из кармана не составило труда, он и справка о смерти родных были со мной все это время. Остается только понять, почему мной вообще заинтересовались. Неужели, я выгляжу так хреново, что даже проходивший мимо полицейский, решил проверить документы? Мало ли в городе бомжей?
— Сейчас, — стараясь выглядеть естественно, достаю документы из заднего кармана джинс.
Участковый сразу же открыл страничку с пропиской, что заставило меня напрячься. Почему он для начала не проверил фотографию или имя — отчество? Чем так интересна прописка?
— Хм, тридцать шестая… — Задумчиво протянул он, после чего вернув документы: — Давно вернулись Артур Константинович? Собираетесь ли вы остаться в городе или проездом?
Петров не смотрел на страничку с данными, я уверен, но при этом откуда-то знает мое имя. Во рту сам собой появился ком. Неужели меня как-то вычислили? Не может быть, я был предельно осторожен,
Желания общаться с представителем власти не было совершенно, тем более одному богу известно, что произошло за эти два года и как много обо мне стало известно. Может, нет уже никакой РФ. Может, настал коммунизм, откуда еще в нашем городе столько дорогих машин, а я палюсь тут со старым паспортом. Хотя насчет коммунизма я погорячился, едва ли жалких двух лет хватило бы, чтобы выбраться из той задницы, куда мы угодили по собственной глупости и жадности. Скорей мумии с Марса захватят планету.
— Решил вернуться к истокам… — Как можно расплывчатее произношу. — Пока на год, а там будет видно.
Было бы неразумно, при таких обстоятельствах, начать качать права, потому я решил аккуратно отделаться от участкового. Не знаю чего, он от меня хочет, но никаких правонарушений я не совершал. Единственное к чему можно хоть как-то придраться — это коммуналка, но с долгами по квартплате я собираюсь разобраться в ближайшее время. Мысли о возможных "новых" жильцах, я гнал палкой. Прошло не так много времени, не могли же меня объявить пропавшим без вести? Ведь так?
— Тогда вам нужно зайти в паспортный стол за печатью, — как само разумеющееся говорит он.
Что еще за печать? Какого хрена здесь происходит?! Хотелось мне закричать в голос, но благоразумие не дало совершить подобную глупость. Что бы ни случилось, лучше это выяснить самому. Зато меня порадовала реакция участкового, а точнее ее видимое отсутствие. Если бы с квартирой что-то случилось, (например, она бы оказалась переписана на знакомых чиновников), то едва ли бы речь пошла о какой-то там печати.
— Обязательно, — кивнув на прощание, поспешно направляюсь к подъезду.
Покидая полицейского, я опасался, что он меня окликнет или из кустов появится спецназ и скрутит одного обаятельного парня, но, к счастью, ничего подобного не произошло. Немного успокоившись, мысли вновь стали вертеться вокруг возвращения на Землю. Два года мне потребовалось, чтобы вернуться домой, долгие годы одиночества. На будущее стоит сделать себе памятку — даже если ты научился летать, то тебе не стоит путешествовать в космосе без навигационных приборов, экранированных от ЭМИ. Мало ли, вдруг вся электроника со всеми твоими программами сгорит в самый неподходящий момент. Ведь даже небольшое отклонение от курса может стоить слишком дорого.
На удивление, ключ от подъезда сработал, домофон пиликнул и дверь открылась. Черт, вот почему ключи остались целы, а электроника сгорела к ебеням? Где справедливость? Вообще, вся эта эпопея с полетом на Марс началась со странного сна, в котором мне приснился огромный синий кит. Кит летал среди звезд… Я уже не помню всех подробностей, но на следующее утро я обнаружил себя парящим над кроватью. Путем проб и ошибок мне удалось выяснить некоторые детали. Например, что дальность способности — один метр, в этом диапазоне я могу поднять все что угодно. Самое необычное во всей этой силе, что мне больше не обязательно есть и дышать, хотя сама функция сохранилась. Я даже не хочу думать, как сильно изменился мой организм.