Потерянная
Шрифт:
Я едва коснулась прохладных пальцев и спрыгнула с Арума. Может, местные эльфийки только и делают, что виснут у него на шее, но это не про меня.
Поправив волосы, я вопросительно уставилась на Лисгарда. Тот неуверенно закряхтел, отвернулся в сторону.
– Гаюин защищает от железа, – проговорил он сбивчиво. – Синий не дает ализариновому дурману туманить разум и деревенеть. Желтый – предупреждает о приближении. Есть еще особый – белый гаюин. В Эолуме лишь король может обладать им. Он позволяет противостоять
Чуть не присвистнула, но вовремя вспомнила, что я миледи. Пришлось поправить юбку, которая скорее повязка, и сказала вкрадчиво:
– А где можно достать белый гаюин?
Лисгард скользнул взглядом вниз, затем резко поднял голову, кончики ушей дернулись и вытянулись.
– Миледи, я же сказал, белый камень носит лишь король, – сообщил он. – У остальных просто не хватит сил.
Я не унималась:
– Но зачем королю такая защита? Не разумнее ли отдать камешек тому, у кого нет армии заступников?
– Даже если простой эльф завладеет белым гаюином, – нехотя пояснил белокожий, – от мощи камня ему будет плохо.
– Но король же справляется.
Лисгард поднял указательный палец вверх и произнес важно:
– Он король.
– Все равно не понимаю.
– Чего?
– Почему защитный камень достается тому, у кого власть, а не тому, кто нуждается?
Плечи белокожего передернулись, он строго посмотрел на меня и произнес:
– Вы многого не понимаете. В оправдание его величества скажу, что синий гаюин есть у всех высокородных.
Я фыркнула и сложила руки на груди. Тонкий слух уловил едва различимые шаги, через несколько секунд из арки вышла невысокая эльфийка с затянутыми в узел волосами. При виде нас белокожая вздрогнула и присела в глубоком поклоне.
– О, милорд Лисгард, вы так скоро вернулись, – проговорила она сбивчиво. – Мы сказали милорду Тенадруину не ждать раньше завтрашнего дня.
Белокожий поправил оба меча и зашептал что-то Аруму в ухо. Единорог преданно покосился на него красным глазом и опустил голову, блестящий рог опасно уставился вперед.
Служанка бросила на меня любопытный взгляд, острый нос беспокойно задергался, делая ее похожей на белку. Длинные уши нервно задергались и покраснели. Старается не смотреть прямо, чтобы не выказать неуважения, но глаза быстро бегают из стороны в сторону.
Эльфийка сложила руки на переднике и опустила взгляд.
– Милорд, – спросила она почтительно, – вашей необычной спутнице потребуется комната и чистая одежда?
Лисгард нахмурился, рука уперлась в бок, он потер пальцами подбородок, как настоящий мыслитель. Подумала – он стыдится меня. Стало немного обидно, я ведь не виновата, что попала в передрягу.
Несколько секунд солнечный эльф шевелил бровями, мычал под нос неразборчиво,
– Да, Рэниаль, отведи миледи в комнату для гостей, рядом с северными анфиладами. Принеси наряд третьего ранга. И еще, – он развернулся и внимательно посмотрел на служанку, – сообщи Тенадруину, что я скоро представлю ему гостью. Не медли.
Лисгард шагнул ко мне, чуть склонился и проговорил так тихо, чтобы услышать могла только я:
– Миледи, прошу пока никому не говорить о потере памяти и обо всем, что с вами случилось. Особенно Рэниаль. Она хорошая служанка, но совершенно не умеет молчать.
Я кивнула и прижала уши, чувствуя – не все спокойно в величественном городе Эолуме.
Он провел рукой по блестящему боку Арума, единорог зафырчал и цокнул копытом о брусчатку. Во взгляде зверя преданность, вот он я, твой единственный друг, честный и самоотверженный, а остальные вообще не знаю, кто и что тут делают.
Лисгард бросил через плечо:
– И не забудь выдать Аруму порцию листьев шиповника. Проход через ворота снова его растревожил.
Служанка коротко кивнула и присела в почтительном поклоне.
Белокожий посмотрел мне прямо в глаза, лицо хмурое и озабоченное – наверное, сомневается, хорошо ли его поняла.
Я глянула в глаза и прошептала одними губами:
– Не беспокойся, я быстро учусь. Надеюсь.
Он с тяжелым вздохом протер пальцами лоб, медленно развернулся и скрылся в проеме арки.
Глава 7
Воздух приятный, прохладный. Вероятно, сказывается близость водопада. Хотя город слишком большой, чтобы освежаться таким способом. А вот толстые стены удерживают температуру.
Уперев руку в бок, я глянула исподлобья на служанку. Уши вытянулись, кончики зашевелились, улавливая малейшее дуновение. Рэниаль все еще стоит со сцепленными пальцами и открыто разглядывает меня, часто хлопая пушистыми ресницами.
Арум недовольно переступил копытами, в рубиновых глазах молчаливый укор: заставляете ждать меня, такого белого и блестящего. Как вам не совестно, я есть хочу.
Я погладила единорога по теплой морде и обратилась к Рэниаль:
– Ну что. Давай, веди меня в покои.
Служанка буквально подпрыгнула на месте, очнулась и всплеснула руками.
– Извините, миледи, – затараторила она, – я просто никогда не видела… Вы такая… оригинальная. Извините мою дерзость. О, я просто не могу сдержать потрясения. Вы серая! О, простите, миледи.
Я хихикнула про себя, белоухая прямо дрожит от собственной смелости. Слуг держат в ежовых рукавицах, вон, бедняжка, как заикается и трясется.
Махнув рукой, я сдула волосину с лица.
– Да не бойся, – проговорила я ободряюще. – Никто не узнает.