Потерянные души
Шрифт:
– Погоди...
– он взял коробку и неторопливо начал развязывать ленточку.
– Помнишь, Кос, у Фила с его "Береттой" какая-то лажа вышла? Ну, что- то там заклинило что ли?..
– А, это когда он что-то о нагане бухтел? Типа - барахло эта "Беретта", мне бы наган, как у Чапая?..
– Не о нагане он тогда мечтал, Косматый...
– Саша развернул обертку и открыл крышку.
– О маузере.
В коробке лежала огромная деревянная кобура, покрытая затейливой паутиной потрескавшегося от времени лака. Длинный и узкий кожаный ремешок тоже был весь в мелких трещинках. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - вещь, безусловно, подлинная и очень старая. Саша достал ее из коробки, на буром боку кобуры сверкнула золотом яркая, явно приделанная совсем недавно, медная табличка.
– "За мужество и верность. Бригадному генералу Валерию Филатову от лидеров Белого Движения", - торжественно прочитал надпись на ней Саша.
Он нажал маленькую кнопку сбоку, крышка кобуры откинулась, и Саша вынул массивный, с длинным тонким стволом маузер. Его вороненая сталь местами потерлась, тускло отражая свет больничных ламп, выглядел пистолет весьма эффектно.
– Настоящий?..
– ахнул Пчела.
– Обижаешь, брат! Из Музея Революции, никакой туфты!..
– Белов усмехнулся, весьма довольный произведенным эффектом.
– Сказали - самого Щорса ствол!
– Дай-ка глянуть...
– потянулся за маузером Космос.
Белов протянул ему оружие, не преминув еще разок слегка похвастаться:
– Смотри не балуй - машинка рабочая!..
– Ну?!
– изумился Космос, с горящими глазами рассматривая подарок.
–
Пацаны, а давайте пальнем! В фортку, в честь Фила, а?!..
– Охренел?
– засмеялся Саша.
– Потом пальнешь, в тире...
От Космоса маузер перекочевал к Пчеле, и тот тоже долго крутил его в руках, явно испытывая те же желания, что и друг. Белов, с легкой улыбкой наблюдая за ними, неторопливо разлил по бокалам коньяк.
– Пацаны, обмоем подарок?
– наконец предложил он.
– Да уж, Фила бы его заценил!
– восхищенно причмокнул губами Космос.
– Это уж - сто пудов!
– немедленно согласился с ним Пчела.
Они выпили, и Саша кивнул на Фила:
– Ну что, давайте вручать что ли? Именинник-то, наверное, заждался уже...
Все трое встали и подошли к кровати. Космос бережно приподнял правую руку Фила, а Пчела подсунул под нее маузер.
– Вот, Теофило, пользуйся...
– пробормотал Космос.
– Главное, выздоравливай скорее, нам без тебя...
– и ои, судорожно сглотнув, замолчал.
Молчали и остальные, тесно, плечом к плечу, стоя у изголовья постели больного.
"Пора...
– подумал Белов.
– Лучшего момента не будет..."
– Пчела, Кос, - негромко произнес он.
– Давайте сядем, разговор есть...
Друзья настороженно переглянулись и покорно расселись по местам. Саша тоже сел и, сцепив пальцы рук в тугой узел, нахмурился, раздумывая с чего начать. Подождав немного, Пчела еле заметно пожал плечами и потянулся к бутылке, но Белов отвел его руку и, наконец, заговорил.
– Помните: мы с первого класса вместе, и за все, что мы делаем, мы отвечаем вместе?
– не поднимая глаз, глухо спросил он.
– Ну?
– нетерпеливо вскинул голову Космос.
– Неладно у нас что-то стало, братья...
– ответил Саша, вскинув голову.
– Мы же Бригада, одно целое, а что творится в последнее время? Каждый сам по себе, непонятки какие-то постоянно, напряги... Вы двое вообще как на ножах... Я понять хочу - что, блин, в конце концов происходит? Что за муть? Какая тварь между нами пробежала? И почему мы, черт бы нас всех побрал, верить друг другу перестали?!
Белов впился взглядом в лица друзей - оба, насупившись, молчали.
– Не молчите, пацаны...
– негромко попросил Саша.
– Только не молчите. Давайте, вываливайте все, что накопилось. Нам эту ситуевину кровь из носу разрулить надо. Иначе - край... Иначе мы скоро друг друга грызть начнем...
Космос, откинувшись на стуле, уставился неподвижным взглядом в потолок и сосредоточенно жевал свои губы. Пчела опустил подбородок на грудь и задумчиво выводил пальцем невидимые узоры по лакированной поверхности стола. Обоим, без всякого сомнения, было что сказать, но начинать первым не хотелось ни тому, ни другому.
– Кос?
– Саша повернулся направо.
– Да ты, Белый, сам во многом виноват, - нехотя процедил тот.
– Подмял все под себя, забурел как... как дембель перед приказом... А мы при тебе типа мальчиков на побегушках стали. Пчелке еще ничего - он хоть в банке своем за хозяина, а я!..
– Космос безнадежно махнул рукой и опустил голову.
– Та-а-ак...
– протянул Белов и повернулся налево.
– А ты что скажешь, Пчела?
– А что говорить?
– невесело усмехнулся тот.
– Косматый отчасти прав. Верить, говоришь, друг другу перестали? А не с тебя ли, Санек, вся эта хрень началась? Мне Фил рассказывал - прошлый наезд ты поначалу на Коса навесить хотел, этот - на меня...
– Погоди, Пчелкин, ты же говорил, что в той ситуации и сам на себя бы подумал?
– прищурился Саша.
– Ну говорил...
– Пчела обреченно мотнул головой.
– Говорил, потому что ты хотел это услышать, понятно?
Белов перевел взгляд на Фила, и ему тут же вспомнились его давние слова, сказанные после памятного наезда Луки: "Я, Сань, давно заметил: чем круче ты поднимаешься, тем больше в тебе лажи". Такое полное единодушие заставляло задуматься. Что же получается, что всему виною он сам?!.. Душной волной нахлынула обида. Как же так? Пыжишься, корячишься, тащишь всю эту махину - и ты же еще и виноват? Саша саркастически хмыкнул и взглянул на Космоса.
– Вот ты говоришь - мальчик на побегушках... А почему? Почему я не могу доверить тебе ни одного стоящего дела, Кос?!
– Белов недобро прищурился, изо всех сил сдерживая клокочущую в груди злость.
– Молчишь? Тогда я тебе скажу! Потому что у тебя заскок за заскоком! Потому что ты просто взял и забил болт на все паши дела! Как дите, как Ванька мой: наигрался с игрушкой - и отбросил в сторону! А это не игрушка, Кос! Мы ради этого жизнью рискуем!
– Ради чего?!
– тут же вскинулся Космос.
– Ради чего мы рискуем жизнью, Сань? Вот растолкуй ты мне, убогому, ради чего все это?