Потерянные в Зазеркалье. Четыре книги в одной
Шрифт:
– Пока я там работаю, только и ждешь, сейчас на перевязку придут. Сколько не говори, не прыгайте с камней, все равно прыгают. То ногу порежут, а то и головой шарахнутся! – заговорила Татьяна.
– А вы здесь живете? В Москве? – спросила Татьяна Сергеевна Виктора.
– Я даже живу рядом с этой дверью, – сказал Виктор.
Все блюда уже были перепробованы, и тосты уже требовали осмысления, на предмет нового.
– Да? А можно посмотреть вашу квартиру? – сказала Татьяна Сергеевна, уже направляясь к дверям.
– Покажи, покажи, – сказал Виктору Колян, делая знак, – Во!
– Может, женим нашего Виктора, а то засиделся один! – шепнул он Любе. Она не замужем?
– За мужем, Только по-моему, он ее доканал своей ревностью. Ругаются через день.
– Да девица шустра, только дурак ее ревновать не будет. Ну ладно, сами разберутся, – сказал Николай и немного позавидовал, что он то удалиться с такой девчонкой не может.
– Как у вас хорошо, уютненько, вот только занавески нужно другие повесить и диван поставить сюда, а шкаф сюда, – сказала Татьяна Сергеевна, заглядывая в квартиру. По дороге в кухню она остановилась около зеркала и поправила прическу, посмотрев на себя и так и сяк.
– Зеркалу, наверное, сто лет? – спросила она.
– Двести! – ответил Виктор, подходя к зеркалу и встав рядом с Татьяной Сергеевной, глядя на себя и заодно на их пару. Щечки Танечки алели румянцем, губы соблазнительно смотрелись на красивой мордочке.
– Танечка, я вас как будто сто лет знаю! – сказал Виктор, повернув ее к себе.
– Я тоже, даже сама удивляюсь, – ответила Татьяна Сергеевна и обвила шею Виктора ручками. Они слились в поцелуе без тени стеснения. Без лишних фраз, они сделали это, как будто специально пришли за этим сюда. Они и не заметили, как зеркало издало голубое свечение. Они сами плавали в розовых и голубых облаках, и им было не до этого.
– Ну, вы скоро к нам вернетесь, постучалась в дверь Люба и не услышала ни одного слова в ответ.
Глава вторая
Это было последнее, что помнил Виктор, перед тем как очнуться. Он целовался во сне с женщиной и очень симпатичной! Он поднял голову, открыл глаза и увидел, что сидит в квартире друга, перед своим любимым зеркалом. На столе стояла пустая бутылка и рюмка тоже пустая.
– Господи сколько же сейчас времени? – подумал он и посмотрел на часы. Я сел за стол в восемь, а сейчас девять. Получается, поспал-то минут двадцать, а то и меньше. А чего так весело на душе? Сел с бутылкой грустный, а поспал, и все прекрасно? – проанализировал свое состояние Виктор. Пословица говорит правильно. Утро вечера мудренее, правда, друг? – спросил он свое отражение.
– Правда, правда. Наконец то вышел из депрессии. А то, что делать? Как дальше жить? – прошептал ему внутренний голос. С балкона собрался падать!
Слушай, мне такое тут привиделось, где я только не был… – перебил отражение Виктор, и глаза у обоих выразили удивление. У Виктора, оттого, что он и сам еще не мог осознать, а у отражения оттого, что оно было вежливым и с готовностью ждало удивления от рассказа.
Но Виктор снова сел на стул, ошарашеный, наплывом пройденных событий, которые расталкивали друг друга и все менялись местами, как пазлы при установке их в неправильное место. Он закрыл глаза, силясь сопоставить что-то, что должно сделать пазлы целыми.
– Кто бы это мог быть? – услышал Виктор звонок телефона.
– Ну, привет! – сказала Тамара. Не надоело еще по квартирам то скитаться? Или уже себе бабу нашел, и прижился? – съехидничала она.
– Никого я не нашел! – ответил Виктор, даже радуясь ее голосу.
– У нас тут слух прошел, что дом наш ломать будут. Так что, давай возвращайся, думать будем, что нам дальше делать. Иринка, вон беременная, так что, может быть, скорее зятя пропишем, вот и получим всем по квартире. Красота!
– Как беременная? – воскликнул Виктор. Опять!
– Налакался что ли уже!? – съязвила жена. Почему опять? Когда она уже беременной то была?
– Да это я спросонья. Ничего сразу не пойму, – оправдался Виктор.
– Как беременная, от мужа беременная. Вчера расписались, так что месяцев через шесть дедушкой будешь! – проворчала жена. Ты еще подольше от семьи скрывайся, к свадьбе внука позовем, в самый раз будет.
– Вот тебе и первый звонок, – подумал Виктор. Все сходится. Родится внук, я знаю, а в день ее выписки из больницы будет взрыв в доме!
– Тамарочка, только не решайте ничего без меня. Я завтра прибегу, – сказал Виктор.
– Ждем! – сказала Тамара и повесила трубку.
– Боже мой! Так я же все уже знаю. И про внука и про квартиру. Мне что вещий сон приснился. Или я в будущем был? – спросил он.
– В зазеркалье ты был! – ответил ему отражение, ты что, еще сомневаешься?
– Да вроде да, в параллельных мирах! – вторил ему внутренний голос. Я лично помню Африку, Валечку и Коляна.
– А я помню, как мы с тобой в Сочи ездили, – мечтательно напомнил отражение.
– А я помню все! – вдруг понял Виктор. Только слишком много всего было, я уж и запутался где и когда и с кем.
Да, в памяти Виктора события уже стали укладываться в более или менее последовательную цепь. Но физически и материально не существовало никаких подтверждений, что все было реально. Единственным доказательством была его память, его оставшиеся ощущения и возможность повторения событий.
Виктор задумался над тем, в каком времени он был.
– Судя по внуку, он был в будущем, судя по квартире тоже. Но мать! Господи! Мамочка! Ты ведь тоже еще жива, а там я тебя похоронил два раза! Значит, опять же был в будущем! Все правильно! И если я был в будущем, то я теперь могу предсказать некоторые события.
Они еще не знают, а я знаю, что у Иринки будет мальчик, и к тому же похож на меня. Они еще не знают, что не нужно просить квартиру в Марьино, а я знаю, нахмурился он. Да, что-то можно предотвратить, а что-то нет. Но зато я могу скрасить последние дни своей матери, – подумал он. Конечно, дай Бог мне ошибиться, но там она умерла еще до поездки в Африку. Это значит, что осталось не так уж много! Если конечно ход событий повторится. Виктору стало очень жаль мать, и на глаза его набежали слезы. А может быть поберечь ее, не пускать на огород работать, дома пусть побольше отдыхает, – начал придумывать он, возможные способы облегчения ее жизни. Но как ей скажешь об этом. Опять не получится.