Потерянный Когай
Шрифт:
На все их мудрые замечания и поучения Ал только кивал головой, изображая из себя безграмотного негоцианта, который, нажравшись в своей каюте, проспал бурю, унесшую в море весь его товар. В то время как сам господин Глюк дрых без задних ног, а теперь даже не мог достойным образом описать, откуда дул ветер и что при этом делали капитан и члены команды.
Что касается спиртного, то и тут все сошло гладко и истосковавшаяся без выпивки непривычно трезвая команда сама подсказывала Алексу сорта популярных вин, глотая слюнки и мечтая, как можно скорее забрать свой корабль и убраться из Японии.
Тем
Матросы стучали зубами от страха за свои жизни, то и дело осыпая Александра вопросами на счет своей участи на этой Богом оставленной земле. Два человека беспрестанно молились, мешая остальным спать Но их не трогали, надеясь, что святоши сумеют как-то выторговать у Господа их трижды проклятые жизни.
Но в основном команда горевала по отсутствию рома, при упоминании об этом напитке, многих начинала бить дрожь и возникали непроизвольные конвульсии.
Так что вопросы – дадут ли мяса и выпивки – задавались Александру пожалуй чаще, нежели поднимались темы о жизни и свободе.
Принявший ванну и немного посвежевший Ал готовился к разговору со старостой деревни или Оми.
На обед подали по чашечке риса, соус, бульон из водорослей и сырую рыбу.
– Что думают о себе эти желторожие?! – заорал на принесших еду женщин юнга Крок. – Как мы можем приготовить рыбу без огня?
Алу пришлось приложить всю силу своего убеждения, для того чтобы уговорить моряков попробовать сырой рыбы, окунув ее предварительно в соус. В то время как команда начала требовать, чтобы он шел к старосте Муре и выражал всеобщее возмущение.
– С какой стати мы согласились покрывать этого дьявола, если от него никакой пользы? – вопил Ханс Питерзон. – Еще неизвестно, какого полета эта птичка и откуда она залетела на наш корабль!
– Точно, сдадим его иезуитам, пусть они решают, что с ним делать, а нам он не нужен! – вторил матрос Понс.
– Постойте! – Ал развел руками в примирительном жесте. – Ну, представьте себе, если я буду бегать по каждому ничтожному поводу к старосте, я же надоем ему пуще его собственных блох. С какой стати он будет помогать нам чинить корабль и разбираться с властями, если мы будем вести себя как дикари и пираты. Все-таки мы пока находимся на их земле и должны подчиняться их обычаям. Вы же не возражаете против женщин, которых вам предлагают в изобилии…
– Он прав, – поддержал Ала Йохан Винк. – Есть вещи, о которых лучше забыть до поры до времени.
– К тому же, если мы будим орать на прислугу и жаловаться, нас могут бросить в тюрьму или убить. Я считаю, нужно выждать время и хотя бы набраться сил. – Ал обвел взглядом команду, ища поддержки.
– С такой пищи мы их наберемся, как же… поди отощаем. Что же касается рома, то я без него не человек. Так что еще несколько дней без выпивки, и можете вычеркивать меня из списка команды, – сетовал на судьбу юнга. Его неприятное исхудавшее лицо сифилитика действовало на Ала раздражающе.
– Вычеркнем – нам же больше достанется, – ухмыльнулся Винк, – тоже мне напугал. Думал, сам сдохнет, так кто-нибудь из нас разорится ему на погребение.
В тот же день Ал упросил Муру отвести его в дом, куда был помещен кормчий. Посоветовавшись с Оми и взяв для охраны самураев, Мура сопроводил Александра к своему дому, где в полном одиночестве коротал дни легендарный Уильям Адамс.
При виде кормчего у Александра упало сердце, мало того, что Адамс был очень худым, сутулым и низкорослым мужичком с черной лохматой бородищей до пупа и черными же, спутанными как у разбойника патлами, его взгляд был безумным, а глаза источали почти животный ужас.
При виде Ала он закричал и забился в угол комнаты, шепча охранные заклинания или молитвы.
– Тихо кормчий. – Ал попытался улыбнуться. Но это вызвало новый приступ ужаса.
Должно быть, Адамс решил, что попал в ад. Перед его глазами уже плясали языки пламени, а уцелевшие после недавней цинги зубы отстукивали чечетку.
Александр заговорил по-английски, стараясь успокоить обезумевшего человека. От которого он так много ожидал и в чьем гении и способности выпутываться из сложных ситуаций был уверен.
Но ничего не помогло, Уильям Адамс, или, как это было более привычно для Ала, Джон Блэкторн был безумен. Пробыв с кормчим еще с полчаса и ничего не добившись, Ал сказал старосте, что собирается вернуться к команде. После чего Мура вызвал дожидающуюся Ала во дворе охрану из трех самураев.
По дороге Александр смотрел на аккуратные чистенькие домики, горбатые, явно китайские, мостики, ухоженные красивые садики, людей на улице. Опрятные и довольно-таки милые крестьянки провожали процессию, непрерывно кланяясь и вставая на колени.
Глава 5
Отряды японских хакеров XVII века в результате длительных боев сумели взломать защиту па главном сервере господа Бога и поставили себе бесконечные деньги и вечную жизнь.
«Попробуем оценить шансы, – решал про себя Ал. – Я думал о Блэкторне, как о герое, в тени которого мне следует продолжать собственную игру. Блэкторн выбыл – остаешься ты один. То есть не один, а с бесполезной и готовой в любой момент устроить бунт ватагой мерзавцев и пиратов. Что бы сделал на моем месте любой стоящий игрок? Постарался бы сбыть их с рук и действовать самостоятельно. Что значит, сбыть с рук? Убить? Отпадает, за убийства тебя, скорее всего, казнят. Продать в рабство куда-нибудь на галеры, где им самое место? Стоп! Какое к черту рабство – в Японии нет никакого рабства – на галерах гребцами служат самураи. Думай дальше. Уйти от них? Куда? Япония – островное государство. Остров – часть суши, со всех сторон окруженная водой. Куда ты денешься с острова без корабля и команды? Значит, придется подчинить их себе полностью. Добиться, чтобы они назвали тебя капитаном или кормчим, а если возразят, пожаловаться самураям или старосте. Японцы любят порядок и, скорее всего, не откажут в помощи».