Потерянный в бездне
Шрифт:
Ни одного звука.
Даже шороха.
Что-то похожее на далёкий крик птицы и только.
Прежде чем выйти из квартиры я посмотрел на часы. Пять утра. Тишина в пять утра — это нормально. Город спит — он имеет право спать в такую рань.
Жду пока глаза привыкнут к темноте. Хотя бы немного. Мне нужно совсем чуть-чуть — видеть ступени под ногами. Хотя бы очертания их.
Удары сердца в груди кажутся слишком громкими и начинает казаться что из-за них я не услышу приближающуюся опасность.
Оружия у меня нет — нельзя же
Больно. Спине больно, но понять почему — я не могу. Выждав немного прикасаюсь к прохладной поверхности.
Пальцы готовы были почувствовать под собой краску, шершавую побелку или рельефную штукатурку, но вместо этого находят выпуклую ребристую поверхность камня. Вернее огромных камней, из которых сложена стена.
Для бюджетной многоэтажки слишком дорогая отделка подъезда.
Снова крик птицы — теперь он кажется совсем близким.
Оборачиваюсь разглядывая светлый прямоугольник распахнутой двери в квартиру. Я могу вернуться. Сейчас я еще точно могу вернуться — пока ничего не намекает на близкую опасность.
Я чувствую свежесть, но это совсем не та свежесть в подъезде от зимы на улице. То, что я чувствую больше похоже на запах раннего утра где-то далеко за городом… хотя я не знаю как пахнет такое утро. Это просто эмоция, за которой нет памяти.
Наконец-то из темноты начинают проявляться ступени — прямые блеклые контуры чуть светлее чем всё остальное вокруг.
Делаю первый шаг на первую ступень. Он даётся так тяжело, будто спускаюсь в собственную могилу.
Два…
Три…
Четыре…
Пять…
Я считаю ступени как ненормальный просто чтобы не думать о том, что ждёт меня там внизу.
А еще я боюсь споткнуться.
О то, что может лежать под ногами. Ведь если… если с Диной случилось… что-то случилось… она может быть где-то здесь.
Шесть…
Семь…
Восемь…
Девять…
Что-то трогает мои ноги и я каменею.
Похоже это страх, но его прикосновения будут похуже реальных.
Становится прохладнее, но это всё равно не запах зимы. И ступени — они кажутся высокими. Непривычно высокими.
В какой-то момент забываю про невидимый нож в руках, разжимаю пальцы и он со звоном падает по ступеням. Падает оглушая и заставляя вмёрзнуть мою душу в пространство и время.
Десять…
Одиннадцать…
Двенадцать…
Четырнадцать… я зачем-то суеверно, трусливо пропускаю «тринадцать».
Пятнадцать…
Волчий вой сначала не пугает, я ведь привык к нему там, в игре.
Сначала…
Не должен я слышать волчьего воя в подъезде многоэтажки на окраине Москвы в 2062-м. Не должен.
Замираю и прислушиваюсь.
Скорее всего показалось. Звуковой фантом.
Снова трогаю стену ощупывая неровную поверхность огромных камней…
Как выглядит безумие? Мог ли я сойти с ума и не заметить этого? Как вообще выглядит безумие изнутри? Могут ли быть в нём эти огромные камни на невидимой в кромешной темноте стене. Может быть ли там вой волка вместо шума резины раннего столичного таксиста выезжающего из двора. И самый главный вопрос — может ли там быть кровь исчезнувшей на твоих глазах жены…
* * *
Через полукруглую каменную арку на меня смотрит солнце. Сонное, только что вставшее из-за гор. Оно трогает вершины, осторожно раскрашивая их бордовым…
Нет никакого подъезда — теперь в лучах этого странного огромного солнца я это точно вижу. Вокруг меня серый, грубый камень стен и ступеней, искусно вытесанные из мощных стволов деревьев фигуры, поддерживающие нависающие над головой тяжёлые арки потолка. Фигуры человеческие и… другие. Непонятные.
Фигуры кажутся живыми, хоть и неподвижны — наверное из-за этих тёмных, железных штук которые они сжимают в руках и лапах. Цепи-кнуты свисающие до пола и будто готовые в любой миг взвиться к потолку и обрушиться на голову любому кто окажется рядом, огромные — больше человеческого роста — арбалеты и клинки, изъеденные ржавчиной и в то же время внушающие трепет исполинским размерами.
Прежде чем сделать шаг наружу вглядываюсь в мир там, за каменной аркой.
Ступени — такие же тяжёлые и грубые как и здесь внутри. Я вижу как они уходят куда-то вниз… куда именно, с того места где я сейчас стою — не разглядеть.
Делаю шаг к выходу…
Нет никакой Москвы.
Нет микрорайона заполненного узкими иглами слепых, без окон, многоэтажек.
Нет машин дремлющих на тротуаре в ожидании хозяев и шаркающих мётлами дворников тоже не слышно.
Еще один шаг.
Я сошёл с ума. Теперь я точно это знаю. Мне нужна помощь… вот только где её найти. Внутри даже не тоска — беззащитность.
Еще шаг.
Теперь через арку я вижу куда ведут ступени — это похоже на алтарь. Алтарь на котором страница книги. Страница каменной книги.
Гора. То здание, внутри которого я сейчас стою находится на вершине горы. В самом центре, а вокруг… дома? Трудно это назвать домами. Высокие хижины собранные из огромных заострённых брёвен. Хижины больше похожие на пирамиды. Шалаши или пирамиды. И из таких же брёвен, угрожающе протыкая небо — ограда по самому краю этого плато на вершине горы.
Еще один шаг…
Я на пороге арки.
Солнце теперь касается и меня, согревая, открывая совсем не зимний день. Я вижу близкие облака и вершины гор неподалёку. Те, другие вершины — темнее и ниже, они будто тонут в чёрном тумане. Тумане, который пока не может разогнать проснувшееся солнце. Этого странного тумана так много, что он кажется океаном, в котором утонуло всё. Бескрайним чёрным океаном.
И Солнце… оно слишком большое. Даже для человека, который видел его последний раз много лет назад.