Потерянный в бездне

Нежин Макс

Тянет время?

— Есть и во-вторых. Я был в Чёрном Кресте. Там новый продавец. Механик. И у него есть штука которая мне очень сильно пригодится. И не только в игре. Она стоит ровно пятьдесят тысяч.

— И ты рассчитываешь на то, что у нас всё получится?

— Да. Я даже отдал ему все свои деньги. Чтобы он не продал «призрака» никому. Он будет ждать неделю.

— Призрака?

— Да. Так называется эта штука. Это оружие. Невероятное.

Она встаёт и начинает ходить. Туда-сюда.

Рядом с костром. И пламя то выхватывает её из темноты, то теряет.

— Джек, — она останавливается и задумчиво смотрит на меня. — Ты же понимаешь: сто тысяч — это теория. Никто не знает сколько он даст нам денег.

Хмурится.

— Я преувеличила.

Мне становится нехорошо.

— От балды? Ты назвала цену от балды?

— Угу. Ну а как я могла какого-нибудь незнакомого типа вроде тебя заставить пойти с собой. Незнакомого и ленивого.

— Кажется, потерял все свои деньги, — спокойным голосом обречённого говорю я. — Кредит. Я взял кредит, почти весь перевёл в золото и отдал механику.

— Ой, — говорит она, закрывает рот и ладошкой и опускается рядом на землю.

В мире повисает тишина. Только треск костра и далекие крики каких-то неведомых тварей.

— Знаешь что, — судя по интонации Рита, кажется, приняла какое-то важное решение. — Если мы получим меньше денег — то ты заберёшь всё.

— Всё? — не понимаю я.

— Ну, я имею в виду, — смущенно поправляется она, — если, например, получим всего пятьдесят тысяч — они твои.

Мне становится стыдно.

— Нет!

— Да! И не спорь! Со мной бесполезно спорить!

— Но ты же говорила что они тебе очень нужны.

— Ну да, — хмурится, потом машет рукой. — Я помню. Ничего страшного. Значит не так уж и нужны, если готова отдать их тебе. Будут еще деньги — жизнь не заканчивается.

— Таких не будет. Таких больших и лёгких — нет.

— И не только в игре? Что это значит? — она смотрит на меня вопросительно.

Пожимаю плечами показывая что не понял вопроса.

— Ты сказал — «призрак» тебе пригодится не только в игре.

Она ждёт.

Она ждёт, а я кусаю губы, раздумывая что ответить.

— Может быть пора рассказать? Меняемся? Я тебе показываю камень, а ты мне всё рассказываешь. Честно — всё как есть.

* * *

Я рассказываю.

Всё.

Оказывается, всего за несколько дней мой мир сжался всего до одного человека которому можно рассказать правду.

Хотя нет, всё намного страшнее — мой мир вообще сжался до одного человека. Он и раньше то был невелик — Дина, ребята, крохотная квартира и иллюзия что за дверью огромный огород.

Теперь лишь Рита.

Я рассказываю, а она слушает. Не перебивая и не спрашивая.

Рассказываю о том, как вышел. О том, как люди с длинными копьями встретили меня. О твари привязанной к моей ноге. О том, как бежал к башне не веря в то, что добегу. О кольце на руке которое неожиданно «сработало» и спасло меня. И о баллисте… баллисте которую можно вызвать и в том мире.

Рассказываю о странице на каменном алтаре на ступенях и другой странице — на обратной стороне двери.

Я рассказываю, а она слушает.

Из под моих ног вдруг выпархивает змейка и исчезает в окне костра. Вздрагиваю и замолкаю.

— Она спряталась прямо в огне — ты видел? — спрашивает Рита.

Киваю. Фантазия игровых дизайнеров неудержима.

Мы молчим и я собираюсь задать один трудный вопрос.

— Ты теперь уверена в том, что я сошёл с ума?

Она не отвечает так долго, что мне становится страшно.

— Нет. Ты точно не сошёл с ума.

Она говорит это, а я не могу понять — говорит для того чтобы утешить или и правда так думает.

— Те люди, — спрашивает она, — на кого они были похожи? Опиши их.

Задумываюсь. Я не то чтобы вспоминаю — нет смысла вспоминать картинку, которая до сих пор стоит перед глазами.

— На дикарей. На воинов. Одежда… грубая. Так шьют руками. Из кожи. Чёрной кожи… похожей на ту… похожей на кожу той твари… привязанной к моей ноге. Лица… лица будто изрезаны и заново сшиты. У всех. Шрамы на лицах — и эти шрамы покрашены. Чёрной или белой краской. Толстые шрамы.

— У всех такие лица?

— Да. Я не видел детей и женщин, но у мужчин — да, у всех.

Она снова затихает обдумывая мои слова, а мне вдруг становится легче. Намного легче. То чувство, когда ты уже не один. Теперь не одному мне нужно взламывать мозгом головоломку, которую увидел за порогом своей двери.

— Там есть солнце?

— Да.

— Оно…

— Такое же как здесь? Да…. Похоже. Но вроде бы больше. Кажется огромным.

— Башня… та башня, из которой ты вышел — она как выглядит?

Прокручиваю воспоминания перед глазами.

— Обычная. Почти обычная. Круглая, не слишком высокая. Сужается постепенно. Окон нет.

— Вообще нет?

— Да. Ни одного.

— А что вокруг? Что рядом с этой башней? Что еще ты увидел… там?

Это самое страшное. То что я там увидел — самое страшное. И это то, о чём не хочется вспоминать.

— Там всё не так… как должно быть.

— А как там?

— Гора на горе.

— Не поняла.

— Одна большая гора, из неё растёт гора поменьше, а уже из той — башня. Башня из которой я вышел. И рядом другие горы. Они как острова — не касаются друг друга — просто рядом. И еще… это самое важное.