Потерянный Вампир
Шрифт:
— А ты не чувствуешь?
Серас мягко фыркнула.
— Едва ли. — Саид отстранился, чтобы посмотреть на нее, и увидел, что ее лицо так полно печали, что у него внутри все сжалось. — Я всегда слишком взвинчена, чтобы спать. Мой мозг не замедляется настолько, чтобы я могла расслабиться.
— О чем ты думаешь? — Саид хотел знать каждую ее мысль. Жаждал близости с ней.
— Думаю, лучше спросить, о чем я не думаю? — Серас отвела взгляд и медленно выдохнула. — Тысячи лет бездушного рабства дают девушке много поводов для размышлений.
Саид не стал настаивать. Вместо этого он дал
— Но быть с тобой — это своего рода спокойствие для меня, — сказала Серас, будто признание было трудным. — Я не так напряжена, не так обеспокоена и не чувствую, что должна есть каждые пять секунд.
Два простых предложения говорили сами за себя. И снова Саид почувствовал гордость за то, что может хоть как-то утешить ее.
— Тебе надо поспать. — Как бы ни хотелось Саиду провести те несколько драгоценных часов, что у них есть, прикасаясь друг к другу, целуясь и посасывая, он знал, что величайший дар, который он может ей дать — это отдых. Впереди еще много ночей, проведенных вместе. Он верил в это всем своим существом. Как только он освободит ее душу и заберет ее у Рина раз и навсегда, они смогут говорить, прикасаться и целоваться без беспокойства столько, сколько захотят. — Знаю, ты устала. — Она чуть не умерла сегодня, истощая свою энергию из-за глупой жадности Рина. Саид был не лучше в своей жадности к ее телу. — Спи.
— Мой комендантский час уже прошел. — Ее печальный смех заполнил его уши. — Как жалко это звучит! Будто я подросток, которому давно пора спать.
— Рин поработил тебя. — Гнев поднялся из глубины его живота, чтобы задушить воздух в легких Саида. — Это не жалко, это несправедливо.
— В любом случае, это отстой.
Так, конечно, и было. И Саид не собирался позволять этому продолжаться ни секунды.
— Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о Рине или о чем-то еще сегодня вечером. Спи в моих объятиях и позволь мне присматривать за тобой.
***
Предложение Саида было заманчивым. Слишком заманчивым. Веки Серас уже опустились, отяжелев от усталости. Было так хорошо просто лежать в его объятиях. Чувствовать комфорт его присутствия. Защиту его силы.
— Если я не вернусь, он убьет нас обоих. — В ее словах не было убежденности, и они лениво слились в одну нить.
— Думаю, мы оба знаем, что ты слишком ценна для него, чтобы он думал вредить тебе.
Серас сонно рассмеялась.
— Возможно. Может и нет. Но это не значит, что он не придет за тобой.
Саид равнодушно пожал плечами.
— Он может попытаться причинить мне боль. Он не добьется успеха, но может попытаться.
Так высокомерно. Губы Серас изогнулись в улыбке.
— Я должна идти.
— Останься. — Губы Саида нашли ее висок. Он поцеловал ее там, вдоль линии подбородка, в уголок рта. — Пожалуйста.
Он крепче обнял ее, и Серас никогда еще не чувствовала себя так легко, так защищено. Она не хотела уходить. Она была там, где и должна была быть.
— Может быть, на несколько минут. — Как может навредить час? Рин обычно давал ей небольшую передышку, когда у нее была трудная работа. Она не могла заставить себя сдвинуться ни на дюйм. Не тогда, когда
Его довольный вздох окутал ее, как теплое одеяло. Она все еще была измотана всем, что произошло сегодня вечером. Еще несколько минут отдыха — именно то, что ей нужно.
— Расскажи мне о своем ковене. — Ей нравилось успокаивающее звучание глубокого голоса Саида. Она искала любой предлог, чтобы поговорить с ним. — Как ты стал мастером ковена?
На мгновение повисла тишина. Серас устроилась в объятиях Саида и положила голову ему на плечо. Она могла бы лежать так вечно. Мысль о том, что через несколько минут она уйдет, заставила ее желудок сжаться в тревожный узел.
— Я стал мастером ковена по необходимости. Не потому, что у меня были грандиозные планы по накоплению власти. — Его пальцы лениво пробежались по ее волосам, и Серас медленно вздохнула. — Многие из нас были выброшены на ветер после того, как убийцы попытались совершить геноцид. Мы были рассеяны, лишены направления, безнадежны и в отчаянии. Было очевидно, что, по крайней мере, один вампир все еще жив. Иначе мы бы все умерли с голоду. Михаил был скрыт от нас почти столетие, и было мало дампиров с силой духа, необходимой для защиты тех из нас, кто остался.
Серас могла только представить себе, какую травму они пережили. Рин на протяжении многих лет старался держаться в обществе вампиров. Она понятия не имела, почему, кроме того факта, что он находил их очаровательными. Но когда берсерки обрушили свою ярость на вампиров, Рин позаботился о том, чтобы разорвать все контакты. Он повернулся спиной к тем, с кем дружил, больше озабоченный спасением собственной шеи, чем спасением целой расы от вымирания.
— В какой-то момент мир населяли вампиры. — Убаюкивающий голос Саида расслабил Серас, словно она скользнула в ванну с теплой водой. Веки ее отяжелели, дыхание стало ровнее. — По мере того как уменьшалась наша численность, уменьшались и наши территории. Убийцы эффективно загнали нас в угол, потому что нам нужно было черпать силы друг у друга.
Серас видела, как другие смотрят на Саида в поисках лидерства. Он излучал силу и уверенность.
— Я уверена, что много дампиров думали, что ты был естественным выбором для лидера.
Мягкий смех Саида грохотал в его груди.
— Об этом я ничего не знаю. Я просто делал то, что считал правильным, и помогал, когда у нас не оставалось сил.
Одной из особенностей Саида, которой восхищалась Серас, было его чувство чести. Ведь она так долго жила в компании Рина, мужчины, у которого ее не было.
Саид напомнил ей, что в этом мире есть люди, которые лучше, чем эгоистичные махинации. Кончиками пальцев она провела от его обнаженного торса вверх, по выпуклости одной из грудинных мышц и по ключице.
— Уверена, что те, кто находятся под твоей опекой, любят тебя еще больше за то, что ты принял на себя руководство.
— Возможно, когда-то. — Печаль в его голосе пронзила ее грудь. — Я бросил их, когда они больше всего нуждались во мне.
— Из-за меня. — Вина горячей волной подкатила к горлу Серас. Это было эгоистично с ее стороны хотеть быть с ним в этот момент, когда его клан нуждался в нем.