Потерянный
Шрифт:
После кивка лидера ОПЗМ совместными усилиями трёх человек генералу втолкнули в рот таблетку, зажали нос. Один из людей в белом удостоверился, что мятежник проглотил её.
— Пара минут, господин, — прозвучала короткая фраза, и Титов спокойно кивнул.
— Потом попрошу покинуть помещение, — произнес он, глядя в налитые ненавистью глаза офицера.
— Он будет крепко спать несколько часов, господин. Вы уверены…
Вместо ответа Константин лишь повернул голову и посмотрел прямо на подчинённого, глаза в глаза.
— Я понял,
— Да. Но не от вас, — серо- зеленые глаза взглянули на одного из гвардейцев, — тридцать восьмой, останетесь у входа. Не впускать никого.
— Есть! — мгновенно отреагировал боец.
Тем временем взор командующего притупился. Тело обмякло. В свои права вступило сильнодействующее снотворное.
Крохотный кивок Титова, и присутствующие поспешили покинуть помещение. Тридцать восьмой, выходящий последним, закрыл дверь и, без всяких сомнений, остался снаружи.
Вот теперь можно и побеседовать. Константин аккуратно повесил черный пиджак у входа, закатал рукава белоснежной рубашки и вновь повернулся к пленнику.
Давай посмотрим, что мы ещё можем изменить, подумал директор. Союзники из Легионов уже показали, на что способны, теперь его черёд.
Пальцы левой руки ОПЗМовца коснулись обжигающе- горячего лба пленника. Титов закрыл глаза, почувствовав, как в голове появляются мысли и воспоминания, ему самому не принадлежащие.
Насколько далеко стоит заглянуть? Мелькает перед внутренним взором вся история Брайера… Всё, с самого начала — непрерывным потоком.
— Посмотри на себя, — Константин Титов, значительно моложе, стоит перед Нильсоном, направившим на него пистолет, — ты ведь не один год отслужил. Сколько горячих точек?
Пауза.
— Вот видишь, так сразу и не вспомнить, — продолжает Титов, поправляя расстегнутый воротник рубашки, — пора задуматься и сменить род деятельности.
Настоящий Константин стоит за его спиной и безмолвно наблюдает за воспоминанием.
— В чём- то ты прав, — хмурый Нильсон уже смотрит в пол собственного дома, — что предлагаешь?
Титов того времени открывает рот, чтобы ответить, но сцена уже растворяется, уступая место другой…
— Снова триумф. Знаешь, с ними иногда даже скучно! — широкая улыбка озаряет лицо Карла Ли, который ещё нескоро станет Адамом де Маром, — а ещё… Ты не выглядишь счастливым!
Брайер, кажется, вообще никогда не позволяет счастью отразиться на лице. Столь же понурый, как на предыдущей картине, мужчина сидит за одним столом с Ли, уставившись на стопку мутного напитка.
— Брось! — не успокаивается Карл, — они напали на нашу базу. Схватили тебя, держали в заточении. Пришли мы. Спасли. Залили всё кровью, да, но ведь вытащили тебя! Чем не радость?
Нильсон качает головой.
— Ты не всё знаешь, — с трудом произносит он, — я ведь не в тюрьме сидел. Понимаешь?
— Понимаю, — на мгновение Карл встаёт с кресла — лишь чтобы поправить длинный плащ. Который, впрочем, все равно уже слишком помят. Нынешний Адам себе бы такого не позволил.
— Понимаю! Неплохой цветник, да, — снова улыбка, — зацепил кто- то? Ну так вперёд, на правах победителя! Мы ведь многих в живых оставили.
— Да ничего ты не понимаешь, — хмурится Брайер, заставляя исчезнуть оскал Ли, — эта Тиль… она совсем другая.
— Конечно, — отмахивается тот, — я и сам её убивать не хотел, если ты запамятовал. Слышал её разговор с Константином. Говорить умеет, это есть. И на вид очень ничего…
Нынешнему Титову, стоящему рядом, это надоедает. Он уже понял: вот где был запущен двигатель, дававший энергию Нильсону.
Отмотав чуть назад, ОПЗМовец подправляет всё, что испытывал на тот момент соратник к девушке, пытавшейся сбить его с толку. Никаких зародившихся чувств.
Следующая сцена. Пустая квартира — и только два человека здесь.
— Убежим. От всего этого. Вместе, — произносит Линда. Запретные слова рассекают тишину, пока они оба стоят вплотную, склонившись друг к другу.
— Он не проиграет, — Нильсон отвечает уверенно, — он добьется своего.
— Плевать, — сам Константин никогда не видел Тиль настолько отдавшейся эмоциям, — я не буду участвовать в этом! Если он проиграет, нас уже не будут искать, — даже Брайер боится произнесённых девушкой слов.
— А если выиграет… — отвечает он ей. Заканчивает уже с трудом, — то не найдут.
— Да. Никто нас не найдёт, — почти шепотом проговаривает Линда.
Где- то за окном надвигается страшная буря. Константин знает слишком хорошо, что происходит там.
Это воспоминание… лучше будет убрать его полностью. Не было никогда этой встречи, не было и недели предыдущих встреч. Не было их совместного бегства! Брайер бежал один, скажем, усомнившись в правоте Константина Титова.
И снова — следующая картина. Нильсон разговаривает с незнакомым ОПЗМовцу человеком в дорогом костюме: