Потерявшиеся в мирах

Ульянова Валентина

— Послушает, — громче повторила она. — Бог всегда слушает тех, кто просит прощения, так же и Его служители.

— Всегда, — с убеждением подтвердил Сергей.

Князь Имлар задумчиво посмотрел на детей и согласился:

— Те, что вернули радость, знают об этом больше, чем мы. Да будет так. Слушайте все моё повеление! Вы забыли Благословенного, от Которого всё добро, что только есть на земле. Вы отдали себя во власть нечистой силе, и от зла получили зло. Так покайтесь теперь перед Тем, Кого вы предали и забыли. Просите прощения у Него. Может быть, Он простит вас и исцелит. И вернёт нам Ангела, Хранителя Светодолья.

Пока он говорил, женщины, уязвлённые обличением, начали плакать в голос, одна за другой падая ниц, мужчины следом за ними тяжело опустились на неровные камни площади, сокрушённо поникнув всклокоченными головами и что-то тихо шепча. Небензя склонился лицом до земли, плечи его дрожали. Верна, Сергей и Ася тоже преклонили колени, молясь за несчастных… Имлар поднял горестное лицо и руки к звёздному небу, моля о чуде…

И чудо произошло.

Ночное небо вдруг осветилось всполохом алмазного света, и все увидели, как в тёмно-синем зените появился подобный молнии лучезарный Ангел. Костёр вдруг погас, точно его и не было, но темнее не стало. Стало светлее! Из сверкающих рук Ангела Света заструился поток огней, и они стали, точно снежинки, падать вниз…

— Звёзды?! — воскликнул Сергей.

Но это были не звёзды. На землю, плавно кружась, опускались сияющие цветы. Крестьяне, все, как один, вскочили с колен и потянулись вверх, стремясь поймать их на лету, и каждому это без труда удалось. На площади стало светло, как днём. Люди любовались белоснежными мерцающими лепестками, наклонялись к своим букетам, наслаждались дивным благоуханием… И чудо! Каждый, кто вдохнул неземной аромат, тотчас же становился здоров. Ася оглядывалась вокруг в радостном изумлении. Больше не было возле неё ни страдальческих лиц, ни воспалённых, слезящихся глаз, ни дрожащих рук. Совершенно здоровые, счастливые люди окружали её.

— Я снова могу без боли смотреть на свет! Глаза больше не режет! Голова не болит! Силы вернулись! Божий свет уже не пугает меня! — раздавались вокруг восторженные голоса.

— Те, что вернули радость, вернули нам свет! Мы бы не догадались без них, в чём наше спасение! Благодарите их! — воскликнул кто-то, ликуя, и все обернулись к Сергею и Асе.

Ребята растерянно переглянулись.

— Нет, — Сергей почти испуганно затряс головой, — это дело не наше, это Ангел Божий помог вам! Благодарите Бога, не нас!

— Мы будем благодарить Благословенного всю нашу жизнь, — торжественно ответил ему Имлар. — Но и вас не забудем. Иначе мы вновь согрешили бы чёрной неблагодарностью. И в знак того, как мы признательны вам, примите от моих подданных букет этих чудесных цветов.

Князь посмотрел на крестьян, и все они, один за другим и одна за другой, стали подходить к Сергею и Асе и дарить им сверкающие цветы. Друзья, радуясь и смущаясь, брали у каждого по одному цветку, и каждого целовали в ответ за бесценный дар. Потом Сергей передал подруге свои цветы. Ася вдохнула их аромат — и тотчас ожоги от жертвенного костра, что до сих пор горели на её правой руке, исчезли. Она с изумлением посмотрела на руку, — совершенно здоровую! — улыбнулась, — и вдруг на глазах её показались слёзы.

— Что случилось? — испугался Сергей.

Девочка засмеялась:

— Ничего! Просто я подумала про мою тётю Надю. Ведь эти цветы исцелят и её! Тот букет, что мы собрали с тобой там, в горах, мог только порадовать, а этот — подарит здоровье! Понимаешь?! Всё, что с нами случилось, было к лучшему!

— Да-а… — поразился он, — действительно, всё, что ни делается, всё к лучшему… Надо же, как всё устроилось: все получили пользу и помощь!

— Слава Богу за всё! — откликнулась Ася, прижимая к груди драгоценный букет.

К ним подбежал Небензя, возбуждённый, радостный, с круглыми от восторга глазами:

— Сейчас будет пир в таверне, пойдёмте, вы будете почётными гостями на торжестве! — воскликнул он. — А наши теперь называют вас вернувшими свет! У меня до сих пор просто не помещается в голове, что вы — те самые… легендарные! Вот здорово! Идём?!

При слове «торжество» Сергей и Ася невольно переглянулись, и девочка тихо вздохнула:

— По-моему, нам пора домой. Всё исполнилось.

Они одновременно взглянули на Асино кольцо. Его белый камень горел как звезда — так бывало всегда, когда во времени и пространстве открывался для них путь домой.

Сергей обрадованно кивнул, но, посмотрев на друга, сказал не без грусти:

— Мы должны уходить. Нам пора. Видишь, об этом нам говорит белый свет кольца. Но, поверь, тебя, и всех вас мы никогда не забудем. Я многому у тебя научился, друг, спасибо тебе! — и он обнял Небензю.

— Как же так… — растерялся тот. — Как же я теперь… без вас…

— Теперь, — улыбнулась Ася, — у тебя всё будет хорошо… И, кто знает, может, мы ещё увидимся! Спасибо тебе за всё!

Небензя задохнулся от этой благодарности… Она обеими руками пожала его руки и, не дожидаясь, когда он обретёт дар слова, обернулась к бабушке Верне, расцеловала её, подарила на память цветок, горячо и сбивчиво стала благодарить… и в конце концов они обе горько расплакались в объятиях друг друга.

— Благословенный во веки да благословит тебя, внученька, а нашей благодарности не измерить, — сказала на прощанье старушка и поцеловала девочку в лоб.

— Да! Да… — эхом откликнулся Небензя и, поддерживая, обнял свою бабушку.

Между тем, все крестьяне разошлись кто куда, готовя пир, и только Имлар с верным оруженосцем ещё стояли на площади, что-то обсуждая.

Друзья попросили у князя прощенья за то, что не могут больше остаться с ним, передали поклон Ивилике и попрощались. Князь, много знавший о них от жены, не удивился и лишь согласно кивнул, взглянув на лучистый призыв кольца.

Тогда они открыли свои браслеты и нажали зелёные кнопки возвращателя…

На этот раз всё получилось. За обступившей их тьмой исчезла деревня, вся в огоньках чудесных цветов, смолкли звуки радостных голосов, утих ночной ветерок, — и секунду спустя они оказались в белой кабине темо, под обычной лампой дневного света, перед мерцающими огоньками пульта.

— Движение закончено. С возвращением, — сообщил монотонный голос машины, и дверцы «лифта» раскрылись.

За ними стоял взволнованный Глеб.