Потомки скифов
Шрифт:
…Матери и отца Артем не знал. Они умерли, когда Артем был совсем маленьким. Он воспитывался в детском доме. Свои первые воспоминания Артем называл «серохалатными», потому что в детском доме все дети носили серые халатики. Это было очень давно…
Потом он с двумя товарищами в поисках приключений бежал из скучного и унылого детского дома и в своих голодных скитаниях наткнулся на удивительное зрелище: какие-то мальчишки запускали в поле модель самолета. Он познакомился с ними. Это были ребята из детского дома, но совсем не такого, какой покинул он. Это видно было по их веселым лицам и оживленным разговорам. Артем быстро подружился с ними — очень уж интересно было запускать
В первый же вечер вымытому и переодетому Артему показали новую для него игру — лабиринт. На бумаге начертано было множество линий, и в путанице их ходов нужно было найти один-единственный выход из лабиринта, при этом нигде не пересекая пути. Артем долго пыхтел, но выход все же нашел. Это ему очень понравилось. А воспитательница сказала смеясь: «Вот так и находи выход из всякого тяжелого положения. Ты сегодня уже во второй раз нашел его». Артем удивленно посмотрел на нее: что она имеет в виду?
Артем улыбнулся, вспомнив этот давний разговор. С тех пор он всегда находил свою дорогу. Учился в школе, теперь учится в институте, да и сейчас ищет выход из довольно сложного положения… Да, ищет выход!.. Не потому ли он вспомнил и детство и лабиринт?
Только теперь Артем заметил, что он держит в руках крышку бронзового ларца, механически водя пальцем по углублениям вычеканенных узорчатых рисунков. Вот, оказывается, что навело его на воспоминание о лабиринте! Он водит пальцем по линиям на крышке, как когда-то по рисунку придуманного кемто лабиринта. Эта игра тогда увлекала его. Ну-ка, попробуем и теперь! Вот здесь как будто вход. Так. А дальше куда? Собственно, выбирать не из чего, потому что путь лишь один, остальные ответвления исчезают сразу же после того, как отходят от главного пути. Любопытный узор вычеканил на этом ларце древний мастер, как будто нарочно не позволяя уклоняться в сторону от главного направления… Что?..
Горячая волна крови ударила Артему в голову. Он постарался овладеть собой. Нет, не может быть! Однако так… постойте, постойте: как дальше? А еще дальше?.. Неужели?..
Это было невероятно, но места для сомнений не оставалось. Ему снова посчастливилось! Это же так и есть, безусловно, и так просто, так неожиданно просто и ясно!
— Товарищи! Товарищи!
Все удивленно оглянулись. Что случилось? Почему лицо Артема сияет такой радостью?
А он стоял посреди комнаты, высоко подняв в руках крышку бронзового ларца, и как одержимый выкрикивал:
— План! Есть план! Найден план! Вот он, рисунок Прониса!
Дмитрий Борисович стремительно вскочил и бросился к Артему.
— Где? Какой план? Что вы говорите, молодой человек? — взволнованно спрашивал он.
Вместо ответа Артем молча подал археологу крышку от ларца, указывая на вычеканенные на ней узоры.
— Ну и что? При чем же здесь план?
— Да это же он и есть! Посмотрите сами!
— Что? Этот орнамент, узор?
— Он! Он самый! Этот рисунок и есть план Прониса, на который тот ссылается в тексте. Ну, все равно как лабиринт. Понимаете, Дмитрий Борисович? Да вы посмотрите, это же страшно просто!
Три головы склонились над крышкой шкатулки, три пары глаз старательно изучали сложный рисунок, Дмитрий Борисович все еще недоверчиво водил пальцем по углублениям главной линии, Лида восторженно выкрикивала похвалы Артему, Иван Семенович довольно кивал головой. А Артем от полноты чувств бросился к Диане, перевернул ее на спину и затормошил. В комнате победно звучал его радостный голос:
— Есть план! Есть план! Есть!
Глава четвертая
Перед самым входом в пещеру Иван Семенович остановился и осмотрел своих спутников. Спокойно и внимательно он оглядывал каждого, проверяя груз. Именно Ивану Семеновичу пришлось взять на себя непосредственное руководство вылазкой, хотя на этот раз она имела не геологическое, а археологическое направление. Когда он еще перед выходом из дому обратил на это внимание Дмитрия Борисовича и предложил ему возглавить группу, археолог только испуганно отмахнулся:
— Да что вы, дорогой! Путешествие в пещере не археологическое дело, тут вам, геологу, как говорится, и карты в руки. Вот когда посчастливится напасть на какие-нибудь предметы, относящиеся к археологии, тогда, пожалуйста, я со всей душой. А сейчас… Нет, нет, оставим эти разговоры, ведите нас, командуйте!
На этот раз участники похода не обременяли себя снаряжением. Ведь речь шла о короткой подземной разведке. Надо было лишь ознакомиться с общим направлением ходов в пещере, проверить возможные варианты. Если предположения оправдаются, тогда можно будет вернуться в пещеру с подсобными рабочими, со всем необходимым научным снаряжением и инструментами для неспешной исследовательской работы.
— Все чувствуют себя хорошо. Я это и сам вижу. Динамитные шашки у меня и у вас, Артем? Хорошо. Рисунок тоже у вас? Не забыли его?
Юноша широко улыбнулся: забыть план? Разумеется, нет. Иван Семенович, очевидно, шутит!..
— Хорошо. Завтрак у каждого в кармане? Карбидки? Кирки? Все есть? В таком случае пошли. Дмитрий Борисович, пожалуйста, ведите нас первую часть подземного пути. Вы ведь здесь уже были…
День остался позади — яркий, солнечный, знойный. Здесь, в темноте пещеры, всегда была ночь, влажная и призрачная. Лида призналась себе, что немного волнуется. Чувствовала она себя совсем не так, как в тот раз, когда они с Дмитрием Борисовичем впервые осматривали пещеру. Откуда это нервное возбуждение, отчего оно возникло? Ведь что ни говори, а это обычная разведка, мало чем отличающаяся от тех, в которых ей приходилось принимать участие. Неужели все дело в том, что они идут по указаниям исчезнувшего пергамента? Не все ли равно, каким планом пользоваться — древним или современным, геологическим?
Зато Артем был — или так ему казалось? — совершенно спокоен. Он внимательно присматривался к дороге, сверяя ее с перенесенным на бумагу рисунком Прониса. Изредка он поглядывал на Дмитрия Борисовича, на Лиду, на Ивана Семеновича. Геолог шел, как всегда, спокойно. Казалось, он чувствовал себя, как и в обычной разведке. Да и чем, собственно, отличалось от нее это небольшое подземное путешествие? Положительно ничем!
Больше всех был возбужден Дмитрий Борисович. Но и это было вполне понятно. Впервые за все время пребывания на склонах Острого бугра группа двинулась по сугубо археологическому направлению, которое, по мнению ученого, обещало так много нового. Обещало — это так, но какими окажутся реальные итоги? Разве мало приходилось Дмитрию Борисовичу во время его прежних исследований горько разочаровываться в результатах, казалось бы, самых перспективных разведок? Неужели так случится и на этот раз?.. Нет, главное состоит в том, чтобы ни одно обстоятельство, ни одна мелочь не осталась без внимания: все решительно может иметь большое значение, если только рисунок и завещание Прониса не фикция.