Потомок Хранителя
Шрифт:
— Нисколько! — от души заявил Хару, — я безумно рад, что теперь ты сможешь жить долгие годы, а каждый твой враг теперь подумает сотню раз прежде, чем напасть на тебя.
— Эгей! — услышал ведьмак за спиной зычный окрик Морана.
Воин подошел к их столу широкой уверенной поступью. В своем белом плаще, отороченном по краям золоченой каймой, и куртке, покрытой серебристыми пластинами доспеха, он выглядел воистину по — королевски. За ним, хохоча, подбежала Селена, разгоряченная щедро лившимся на всех столах вином и элем.
— Вы готовы друзья? — спросил Моран, подавая руку Ирен.
— К чему же? — нарочито наивно спросила колдунья.
—
От мрачной цитадели, охваченной полумесяцем лагерных сооружений, осталась лишь чернеющая гора камней. И хотя кое — где еще угадывались очертания длинных, как копья, башен, а среди глыб можно было найти потускневшие обрывки знамен, только с большим трудом можно было сказать, что раньше здесь стояла грозная устрашающая твердыня. Крепость, созданная по большей части посредством магии Сферы, разрушилась со смертью своей хозяйки. Исчезла и жуткая черная воронка в небесах, извергавшая молнии, а истоптанная тысячами ног воинов Сферы земля возродилась вновь. Природа постепенно очищала себя от той ядовитой порчи, которую принесла с собой Сфера и ее некогда грозная армия. Побеги плюща быстро и хаотично окутывали развалины замка, будто стараясь скорее скрыть от глаз и отправить в вечность память о темной колдунье.
Хару облегченно вздохнул и одобрительно кивнул оркам, сложившим перед ним оружие. За их массивными спинами толпились исхудавшие полуживые существа — бывшие пленники Сферы. В глазах многих из них Хару видел нескончаемую радость и преданность освободителям, но еще больше он видел обезумевших, ничего не осознающих взглядов.
Хоть Сфера и была мертва, последствиям ее деяний было суждено жить еще очень и очень долго.
— Я же говорил, что битвы не будет, — с гримасой жуткой оскаленной улыбки пророкотал Улукхар Игразал Урб, прервая размышления ведьмака. Его речь на общем языке становилась четче с каждым месяцем. — Орки сражаются до конца, только защищая свои дома и свое племя. Это же убогое наследство, которое им досталось после смерти Сферы, они отстаивать никогда бы не стали.
— Я рад, что ты не ошибся, — ответил Хару, глядя мимо орка далеко за горизонт, на юг. Где — то там сейчас сотни добровольцев от всех королевств Токании освобождали последних заключенных из тюрьмы Сферы.
Уже скоро жизнь Токании должна была войти в мирное русло. Но Хару знал, что еще долго он не сможет привыкнуть к покою и полной безопасности. И еще не раз его по ночам будут будить яркие, почти живые кошмары — картины кровавой битвы.
Со всех сторон горный каньон захлестывал ветер, жутко завывая в расщелинах и пещерах. В подступающих сумерках шкурные палатки, разбросанные у подножия скал, смотрелись как черные горбатые чудища. Редкие факелы сжимались под немилосердным ветром, еле выхватывая из темноты громаду каменной крепости, высившейся над убогими палатками.
Условия жизни здесь были далеки от уютных, но люди, обитавшие в этом месте, уже давно перестали ощущать дискомфорт погоды. Кутаясь в дубленые куртки и меха, они неприветливо и насторожено поглядывали на роскошную процессию, расположившуюся у костров перед самым входом в их лагерь. Воины четырех королевств тоже не выказывали ни малейшего желания контактировать с бледными, как смерть, угрюмыми темными ведьмаками, многие из которых до сих пор, не боясь расправ, демонстративно носили плащи с изображением символики Сферы — алого креста, заключенного в круг.
Хару оторвал взгляд от окна в каменной крепости и вновь посмотрел на своего собеседника — Ральхума, одного из самых могущественных темных колдунов, оставшихся в живых после смерти Сферы и разгрома ее армии. За его спиной, крепко сжав узловатые пальцы, стоял высокий мужчина в черной мантии, подобранной у пояса кожаным ремешком. То был монах Южного клана, по имени Эльдур. Он медленно расхаживал перед низким столом, за которым сидели совещавшиеся, и изредка вставлял несколько слов. По правую руку от Хару рядом с Мораном стоял светловолосый Зиргаль, монах Северного клана. Он уже в который раз успокаивал спорящие стороны, неизменно направляя переговоры в мирное русло. Хару был безмерно ему благодарен, так как темные ведьмаки оказались не только неразговорчивыми и угрюмыми, но еще и острыми на язык, а так же по — ослиному упрямыми. Эльдур единственный явно ничего не имел против предложений победителей, но, казалось, наслаждался разгоревшимся противостоянием.
Хару уже не раз замечал у Эльдура в улыбке кровожадный розблеск клыков. Поначалу юный король не мог перестать удивляться, но теперь уже стал постепенно привыкать к тому, что хранители тайн темной магии оказались вампирами.
— Многие думают, что вы пришли угнать нас в рабство, — буквально выплюнул Ральхум, взирая на новых Хранителей и короля ведьмаков из — под тонких черных бровей.
— Но это не так, — не без доли раздражения пояснила Селена, — потрудитесь объяснить это остальным. Мы пришли установить мир.
— В первую очередь это касается темных и светлых ведьмаков, — тут же добавила Ирен. — Пора кончать с этой глупой враждой.
— Ну, да, — недоверчиво протянул Ральхум, — сейчас вы благородно предлагаете мир и даже плодородные земли за лесом дриад, что были кода — то вашей территорией. Но где гарантия того, что потом кто — то из вас не решит отомстить нашему народу? Что если кто — то из вас или из представителей других народов решит изничтожить возможную будущую опасность, которая может оправиться от кровавой битвы и вновь захотеть власти?
— Ты будто бы сам напрашиваешься, чтобы мы оставили все, как есть, и ушли! — с упреком и негодованием произнес Гром, совершенно разочарованный негостеприимным отношением темных ведьмаков.
«Я же ему говорил, что обедом они нас точно угощать не будут» — с усталой улыбкой подумал Хару.
— Я просто говорю чистую правду, как она есть, — развел руками некромант. — Даже если вы не захотите мстить, не исключено, что этого не сделают ваши дети или дети ваших детей. Одним словом, во всех легендах и сказаниях, во веки веков, не будет хуже злодеев, чем темные ведьмаки, и это — факт.
— К сожалению, дорогой Ральхум, мы не в том положении, чтобы ставить свои условия, — вновь заговорил молчаливый Эльдур. — А победители, надо сказать, к нам уж слишком благосклонны.
Ральхум молчал. В его взгляде Хару прочитал упрямую гордость. Казалось, некромант лучше погибнет, чем примет жалость победителей и их мир.
— Уже пролито достаточно крови, — произнес Зиргаль, пряча руки от холода в широких рукавах изумрудной мантии. — Подумай о своем народе, Ральхум. Если ты отвергнешь мир, мы не сможем контролировать действия всех королевств. Любое из них, решившее напасть на вас, не встретит сопротивления. В противном случае, вы будете находиться под официальным протекторатом.