Потомок Люцифера

катерина9865433

Я кивнул, взмахивая призрачными крыльями и взлетая. Всю эту технику я знал очень хорошо, ведь отец любил описывать подобные нюансы, когда брал меня с собой в прошлом. Теперь я полностью ощутил, что значит летать. Не на какой-то глупой метле, а самому. Ни с чем несравнимое удовольствие, стоит заметить. Я был таким свободным, легким… Я был собой.

Мы долго гонялись по пещерам наперегонки, пока не стало слишком жарко для таких действий. Так что мы спокойно полетели обратно, выполняя различные кульбиты и смеясь друг над другом. В этот момент я почувствовал себя таким счастливым, что

даже стало страшно. Я понял, что я действительно сделаю всё, чтобы это не изменилось в нашей с отцом жизни. И добьюсь того, чтобы мы летали в облаках. Люцифер заслужил это. И никто не вправе отнимать у него свободу полета под солнцем.

Приземлились мы недалеко от дома, так что спокойно прошли по каменной поверхности к дверям. Отец не говорил мне, кто строил все эти строения, кто приносил сюда вещи, хотя я и не спрашивал. Не то, чтобы мне было неинтересно, я просто не считал нужным спрашивать об этом. Так что решил, что со временем сам узнаю, зачем мне сейчас нужны такие мелочи? В нашей гостиной было прохладно, и мы сели в свои любимые кресла, с наслаждением вытянули ноги и облокотились на спинки.

— Я в восторге, отец. Почему ты никогда мне не говорил, насколько это потрясающе? — спросил я с легким осуждением в голосе. Он широко улыбнулся, повернув голову ко мне.

— Не хотел, чтобы ты завидовал. Ведь я не знал, что мне придется вливать в тебя свою кровь. И слезы. Предугадать ничего заранее нельзя, сын. Не злись, теперь ты, по крайней мере, ощущаешь то, чего меня лишили. Каково это — летать в небе? — спросил он с явной жадностью в голосе.

— На метле все равно не настолько впечатляюще, но… Ты же сам понимаешь, что ничто не сравнится с открытым воздухом и теплыми лучами солнца? Зачем ты спрашиваешь? Мы пока ничего не можем с этим поделать… — ответил ему я, погрустнев из-за этого вопроса. Вся радость просто испарилась.

— Просто я так устал здесь находиться. Пусть я и поднялся на землю по ужасной причине, чувствуя жуткую боль, и не только свою, но это было так… Прекрасно, — закончил он шепотом. — Люди думают, что рай неподражаем, и сады там просто превосходны, но это не так. Ведь я там родился и жил. Там все слишком идеально и правильно. А на земле есть чудесная асимметрия, есть воображение, особенная красота и дикость. Я просто влюблен в мир людей, ты же знаешь. И я рад, что ты вернулся в него. В Аду не так уж и хорошо жить. Ты же это понял теперь?

— Я вернулся к тебе, а не под землю. Мне не важно, что мы в Аду, отец. Главное, что сейчас, в этот момент, мы рядом. Может, с годами я и поменяю свое мнение, но пока я самый счастливый человек в мире.

Хотя мои слова звучали слишком мило, но я и вправду так чувствовал. И не хотел врать по этому поводу.

— Точно, человек, — с усмешкой сказал отец, а я только махнул рукой, решив, что спорить с ним бесполезно. Хотя, главное, что мы ушли от столь скользкой темы. — Лилит скоро вернется, — сказал он, лениво потягиваясь. — И я голоден. Как насчет фруктов? — с улыбкой спросил меня Люцифер. Я просто кивнул, садясь ровнее, а он отправился на кухню, чтобы собрать для нас легкий перекус.

Так и проходили мои дни в Аду. Мы нередко ещё возвращались к теме того «пророчества»,

обсуждали и его жену. Но он нехотя делился со мной своей болью. Его можно было понять. Отец слишком боялся предательства, и избавить его от этого страха было невозможно. Человек, которого предала собственная семья, никогда не сможет больше быть таким, как прежде. Светоносным. А я пытался просто находиться рядом с отцом и поддерживать во всем. Мы летали почти каждый день, он учил меня немного иной магии, что теперь была подвластна мне. Я теперь легко мог лечить людей и волшебных существ, что оказалось, несомненно, хорошей новостью. Плохоя была в том, что мне становилось тяжело в Аду. Душа рвалась в небо, и я всё больше понимал отца. Я осознал, насколько ему больно столетия проводить в подземельях. Я почувствовал себя птицей в клетке. И испытал ещё больше ненависти к тем, кто запер его здесь.

Но мой мир изменился за те полгода, что я провел вне дома. Хотя, это скорее я поменялся. Вкусив свободы, очень тяжело возвращаться в тюрьму. И я стал обдумывать варианты того, чтобы вернуть отца наверх. Хотя бы на землю, без того, чтобы отрезать крылья. Это невозможно будет пережить, так что я даже не рассматривал подобный вариант. Надеюсь, как и отец. Время шло, и оставался последний день каникул. Завтра меня ждал Хогвартс-Экспресс и мои новые друзья.

— Ты завтра во сколько должен быть на вокзале? — спросил меня отец.

Мы сидели в столовой и ужинали. Лилит не составила нам сегодня компанию, выполняя работу на полгода вперед. Все-таки ей слишком тяжело быть на земле и не пытать никого. Такая сущность у моей наставницы.

— Утром, до одиннадцати, чтобы успеть сесть на поезд. Тебя что-то беспокоит? — спросил я его, внимательно глядя в глаза.

— Нет, ничего особенного. Просто там ты слишком уязвим.

Я пожал плечами, зная, что все равно ничего не изменить.

— Меня встретит декан, он сможет мне помочь, в случае необходимости.

Он фыркнул, складывая приборы в тарелку.

— Надеюсь, его навыки в этот раз не понадобятся. Но я рад, что он помогает тебе несмотря ни на что.

Я кивнул, отпивая сока. Хотя, я тоже переживал за предстоящую поездку. Ведь на меня действительно могут напасть. А я пока не представляю никакой угрозы. Я даже не могу представить, что я могу сделать против них. Никогда не ощущал в себе особой силы, кроме магической. Но и она не настолько велика, чтобы думать, будто я непобедим.

— Хорошо, пойдем, прогуляемся перед сном. Ведь мы не скоро теперь увидимся. Надеюсь, — добавил он тихо в конце, а я широко улыбнулся, вставая.

Мы вышли из столовой и направились в пещеры. Уже был вечер, и было не так жарко, как обычно. Так что мы спокойно шли, смотря на причудливые формы камня и сталактитов со сталагмитами. Нам нравилось просто так ходить, не разговаривая. Ведь слова совсем не важны. Главное само присутствие человека, общество которого доставляет тебе удовольствие. А мне с отцом всегда было хорошо. И очень легко, несмотря на огромную разницу в возрасте. И опыт. Он ни разу не заговорил об этом, не подчеркнул свое превосходство. Он общается со мной как с равным. А это очень дорогого стоит.