Потому что я люблю тебя
Шрифт:
— Я обожаю её, боготворю и благодарен за то, что она подарила мне жизнь. Как и в любых отношениях родителей и детей у нас достаточно много проблем и недопонимания, но когда я был маленьким, мы всегда были на одной волне.
— А твой отец? Ты знаешь, кто он?
— Нет. Мне иногда интересно, каким бы я стал, будь у меня отец, — мечтательно проговорил он, а я сразу сжала его руку, потому что видела, насколько это больная тема для него.
— Ты никогда не пытался найти его? — спросила я. — Ну, своего родного отца.
— Мне всегда было плевать, кто он. Иногда хотел, но только чтобы врезать хорошенько и потребовать деньги, которые он задолжал маме. Он ублюдок, который сбежал и бросил маму, а ей потом пришлось… вести трудную жизнь.
— Но ты должен понимать, что она смогла вырастить тебя.
— Преступником, — печально усмехнулся он.
— Ты лучше, чем есть, — тихо сказала я, а Кристиан улыбнулся мне.
— Спасибо тебе. За всё.
Дальше мы ели молча. Но это молчание было не такое, как, скажем, с Хосе. Я не чувствовала, что обязательно нужно чем-то заполнить тишину. Мне не хотелось начать о чем-то говорить, лишь бы не сидеть в молчании. Мне было комфортно так. Мне было комфортно просто сидеть с Кристианом и наслаждаться едой. Это было странно и непонятно, но я чувствовала, словно мы знакомы уже сто лет, и я могу доверять ему, могу положиться на него. Кристиан имел странную способность делать так, что мне становилось рядом с ним спокойно, легко и уютно. Как будто после трудного дня ты возвращаешься домой, устраиваешься в кровати, под одеялом с книжкой, и все проблемы и переживания дня уходят на второй план. Ты просто чувствуешь себя умиротворенно. Кристиан дарил мне тоже самое.
Когда наша официантка принесла счёт, она попыталась еще раз построить глазки Кристиану, но он в упор не замечал её. Он смотрел в счёт и хмурился, пока рылся по карманам.
— Всё хорошо? — спросила я, когда он начал доставать все деньги, которые у него были.
— Да, всё нормально, — я видела, что он врал.
— Я могу заплатить, если тебе не хватает.
Я потянулась к сумке за кошельком.
— Не нужно, всё в порядке, — снова попытался он, но я не верила. Я быстро взяла счёт. Шестнадцать девяносто. Я положила две десятки. — Ана, не нужно, — жёстко сказал Кристиан.
— Ничего страшного.
Кристиан хотел забрать у меня счёт, но рядом с нашим столиком оказалась официантка, которой я быстро отдала его.
— Ты не должна была этого делать, — сразу сказал он.
— Но сделала, и в этом нет ничего такого. Иногда я плачу за друзей, — я улыбнулась ему, но это не произвело должного эффекта, потому что Кристиан не перестал хмуриться. — Боже, это всего лишь двадцать баксов за обед.
— Но у меня нет даже этих двадцати баксов, чтобы накормить девушку обедом, — прорычал он, вставая. Я тоже быстро встала, пытаясь остановить его. Этот день начался так замечательно. Не смотря на грустные истории про семью, я была так рада, что мы с ним могли так хорошо и легко проводить время вместе.
— Кристиан, я же не твоя девушка, чтобы ты так заморачивался из-за счёта.
— Ты не понимаешь, — снова прорычал он, запустив руку в волосы. — Это так унизительно. Ты словно снова занимаешься благотворительностью и просто помогаешь малоимущему парню.
— Это не так! — попыталась оправдаться я, но Кристиан не слушал меня. Он просто развернулся и вышел из кафе, а я так и осталась стоять, как дура.
***
Весь следующий день я была немного рассеянной. Я всё пыталась понять, что сделала не так. Конечно, я понимаю, что мужскую гордость трогать нельзя, потому что это слишком бьёт по их самолюбию. А у такого, как Кристиан, это еще вызывает приступ ярости. Но я хочу, чтобы он, наконец, понял, что весь мир не должен держаться на его плечах; он должен понять, что есть кто-то, кто хочет позаботиться о нём, кто хочет помочь ему и поддержать.
По его рассказам я сделала вывод, что с раннего детства он привык, что всё должно держаться на его плечах, что он обязан быть защитником и опорой. Он не привык, что кто-то может хотеть позаботиться о нём просто так. Потому что он — это он, и был он замечательным человеком. Но Кристиан любил видеть в себе только плохое, только недостойное добра.
Я знаю, что меня ждёт с ним большая работа. Но я хотела, чтобы Кристиан увидел себя таким, каким его вижу я.
На следующий день я немного опоздала в Центр, поэтому мистер Григсон сам дал им задания. Это был человек, у которого напрочь отсутствовала фантазия и интерес к добру и благотворительности. Он заставил ребят собирать мусор вокруг Центра. Я взяла пакет с перчатками и решила присоединиться к ним, чтобы поговорить с Кристианом.
— Привет, — тихо сказала я, когда подошла к нему.
— Привет, — печально вздохнул он. — Послушай, я… в общем, прости меня за вспышку в кафе.
— А ты прости, что оплатила счёт, не оставив тебе выбора. Но я действительно пыталась сделать, как лучше.
— В такие моменты я начинаю более отчётливо видеть, насколько мы с тобой разные.
— Кристиан, прошу, перестань, — попросила я, когда мы остановились. — Я сделала это не потому, что пытаюсь таким образом продолжать заниматься благотворительность. Просто я думала, что мы с тобой друзья. Ну, знаешь, ты поддержал меня, когда я нуждалась в этом, а я оплатила счёт. В следующий раз, когда мы пойдём пообедать, ты заплатишь за нас, а я приготовлю тебе ужин, — улыбнулась я.
— Это приглашение на еще один обед? — усмехнулся он, а я расслабилась, потому что почувствовала, что напряжение, которое окутало нас вчера в кафе, наконец-то спало с нас. И мы снова могли быть спокойными и весёлыми.
— Ты можешь сам пригласить меня.
— Хм, мне надо подумать.
— Что? — удивилась я.
— Что если мы заменим обед ужином? С бутылочкой вина. Не обещаю, что лучшего, но, по крайней мере, мы не будем казаться сопливыми школьниками, которые идут на второе свидание.
— Знаешь, а вот тут мне надо подумать, — задумчиво проговорила я и пошла дальше, высматривая мусор на дороге.
— Подумала? — поддразнил меня Кристиан.
— Какой вы нетерпеливый, мистер Грей, — усмехнулась я.
— Ана! — я повернулась к Хосе, который шёл к нам. Боковым зрением я заметила, что Кристиан сразу немного помрачнел и прошёл чуть вперед, чтобы поднять с земли бутылку. — Привет, — Хосе быстро обнял меня. — Как ты?
— О, уже гораздо лучше.
— Я рад. И рад, что ты вернулась. Без тебя здесь скука смертная.