Потому что я люблю тебя

Литвиненко Виктория

— Я не знаю, ясно? Он мне нравится. Он притягивает меня. Сводит с ума. Пробуждает новые желания. Заставляет хотеть всегда быть рядом. Я никогда не испытывала такого прежде. И мне хочется посмотреть, куда это нас заведёт.

— Он разобьёт тебе сердце.

— Ты не можешь этого знать! — закричала я.

— Ана, — выдохнул Хосе и взял мою руку в свою. — Он не то, что тебе надо. Ты должна быть со мной. Ты же знаешь, что я на всё ради тебя пойду.

— Хосе, я люблю тебя, и ты это знаешь, — сказала я, высвобождая свою руку из его хватки. — Я не хочу тебя терять.

Ты — мой лучший друг. Но я не думаю, что ты сможешь стать чем-то большим. Мы никогда не сможем быть нормальной парой.

— Это мы еще посмотрим, — произнес он, отступая.

— Хосе! — крикнула я. Мне не хотелось ссорится с ним и заканчивать разговор на такой плохой ноте. Но он не стал слушать, а просто развернулся и пошёл дальше.

Я выдохнула и достала телефон, еще раз набрав номер Кристиана. Но снова без результата. Убрав телефон, я направилась в сторону университета.

Комментарий к Глава 12

Ну что как вам новая глава? Понравилась?

Мы с соавтором очень старались и поэтому с нетерпением ждем ваших отзывав и лайков)

========== Глава 13 ==========

От лица Кристиана

Я сжал руку мамы, смотря на её лицо. На этой больничной койке она казалась еще меньше, а при больничном освещении еще более бледной. Её ладонь была холодной, поэтому я начал растирать её, чтобы хоть немного согреть.

— Кристиан? — слабо позвала она, не открывая глаз.

— Я здесь, — сразу сказал я и придвинул стул к ней ближе.

— Милый, иди домой. Тебе нужно отдохнуть. Ты выглядишь усталым, — проговорила она, когда открыла глаза, но быстро закрыла их. Она была такой слабой сейчас, а голос её звучал невероятно тихо. Мне было трудно разобрать, что она говорила.

— Мам, я не оставлю тебя одну.

— Сейчас я не лучший собеседник, — невесело улыбнулась она, но улыбка быстро померкла.

— Мам, ты же знаешь, что я всё равно тебя не брошу.

— Это даже лучше, — сказала она, а потом закашляла. Я встал, чтобы вызвать сестру, но она покачала головой и попросила не делать этого. — Мне нужно с тобой поговорить. Анастейша мне очень понравилась.

— Да, я так и думал, что она обязана тебе понравится. Она замечательная.

— Я рада, что оставлю тебя в её руках. Эта девочка сможет о тебе позаботиться. И не перестанет напоминать, какой ты замечательный.

— Мам… — начал я, потому что понял, к чему она клонит.

— Кристиан, — одёрнула она меня. — Мне плохо. И очень больно. Я устала бороться. Знаю, что должна делать это ради тебя и Миа, но больше не могу, — по её щеке скатилась одинокая слезинка. — Я так люблю вас.

— Мам, — попросил я и сжал её руку, чувствуя, что по моему лицу тоже потекли слёзы.

— Ты не должен опускать руки. Никогда. Ты заслуживаешь гораздо больше, чем все эти преступления. Пожалуйста, заканчивай с этим.

— Мама, пожалуйста, — всхлипнул я. Она не могла прощаться. Она не должна этого делать. Еще рано. Блять, еще было слишком

рано для того, чтобы сказать прощай.

— Заботься о Мии. Ты же знаешь, она во всём хочет равняться на старшего брата, — улыбнулась она. Я поднял вторую руку ко рту и прикусил кулак, чтобы не закричать на неё. Больше всего я хотел кричать на неё, чтобы она не смела говорить мне это прощай. — И не вздумай отталкивать Анастейшу. Ты же любишь ее. Не отрицай этого, — попросила она.

— Мам, — всхлипнул я, умоляя её.

— Она замечательная девушка. И она очень дорожит тобой. Когда меня не станет, она захочет тебя поддержать, потому что искренне желает помочь. Не отталкивай её. Она нужна тебе.

— Не делай этого! Не прощайся. Не смей прощаться. Еще слишком рано для этого.

— Я люблю тебя, милый, — тихо сказала она. Я слышал, что писк приборов, который и до этого был тихим и достаточно реже, становился всё реже и реже. — И так горжусь тем, что ты мой сын.

— Мама! — закричал я, когда она замолчала и закрыла глаза. — Мама! — Я начал трясти её, но она никак не реагировала. Её глаза были закрыты, а грудь не поднималась. Она не дышала. — Ты не можешь бросить меня сейчас! — орал я на неё.

— Покиньте палату, сэр, — сказал голос за моей спиной. Но я не слушал его. Только звал маму снова и снова, пытаясь достучаться до неё. Она не реагировала. — Отойдите! — закричал голос.

Я отошёл и отпустил маму, когда понял, что она уже не откроет глаза. Я смотрел, как к ней подбежал врач, как медсестра проверяла показатели и что-то вкалывала. Они пытались спасти её, но я знал, что это бесполезно. Она попрощалась. Она сдалась и ушла.

— Сэр! — кричал кто-то, но я не знал, меня ли это зовут. — Сэр! — я ничего не видел, потому что глаза застелила красная пелена. — Сэр, перестаньте! — я слышал, как сквозь толщу воды. Не разбирал звуков и не мог понять, что происходит.

Я почувствовал, что меня клонит в сон и только тогда понял, что разнёс почти всё палату и пробил насквозь стену. С кулака капала кровь, но меня это не заботило. Я обернулся и увидел рядом с собой медсестру, которая смотрела на меня напуганными глазами и держала шприц. Я потёр руку, потому что почувствовал там боль.

— Другого выбора нет, — сказала она. Или не она? Я видел, что её губы двигались, но слышал не её голос. А другой. Знакомый. И такой приятный.

Но я погрузился во тьму прежде, чем смог вспомнить, кому может принадлежать этот голос.

От лица Анастейши

Я сходила с ума.

Уже четыре дня от Кристиана не было ничего слышно. Я звонила ему и звонила, но он не брал. Я посылала сообщения, но все оставались без ответа. Я не знала, был ли он так занят с мамой или принципиально не хотел со мной говорить. Я уже планировала пойти в больницу, но знала, что мне не дадут никаких сведений, потому что я не член семьи.