Потопленные
Шрифт:
«Дневное наблюдение показало, что у о-вов Улити стоят на якоре свыше 100 кораблей. Несмотря на то, что предоставляется прекрасная возможность применить наши «кайтэнс», их у нас на двух подводных лодках всего 8 штук, этого явно мало, как жаль!» Он выразил благодарность командиру подводной лодки «I-47» за то, что тот уточнил состав сил противника и вывел лодку в позицию, очень удобную для атаки. Пожелав лодке «I-47» счастливого плавания, он сказал: «Благодарю вас за ту помощь, которую вы мне оказали. Передайте привет тем, кто последует за мной». Затем он занял свое место в торпеде. Результаты атаки, а также судьба его самого остались неизвестны.
1 декабря подводные лодки «I-36» и «I-47» благополучно возвратились в Куре; лодка «I-37», которая вышла в район Палау, погибла.
Несмотря на то, что результаты,
Согласно изданному приказу, подводным лодкам отряда надлежало действовать следующим образом: «I-36» направлялась в район о-вов Улити, «I-47» — в район Холландия, «I-56» — к о-вам Адмиралтейства, «I-53» — в район Палау, «I-58» (которой я командовал) направлялась к о. Гуам. Все подводные лодки должны были провести атаки 11 января 1945 года Подводная лодка «I-48» должна была атаковать несколько позднее, а именно — 20 января.
Нас, окончивших военно-морское училище по курсу подводного плавания, было 15 человек. Но к этому времени большинство офицеров, составлявших некогда наш класс, погибло в боях. Из 15 человек осталось в живых всего 5. По странному совпадению — все они оказались командирами лодок, входящих в отряд «Конго».
Человеко-торпеды изготовлялись в условиях глубокой тайны, однако мы знали, что они уже были применены при первой атаке у о-вов Улити. Один из офицеров, руководивший атакой, писал: «Использование человеко-торпед в будущем представляет большую трудность. Чем больше мы будем использовать предоставляющиеся возможности для атаки, тем больше следует обращать внимания на тактику использования этого оружия».
Иными словами, следовало предполагать, что американцы уже осведомлены о действиях человекоторпед, поэтому после нашей второй атаки они будут настороже. Таким образом, как подход подводной лодки к месту спуска человеко-торпед, так и их выход в атаку на цели стали рискованным делом. Наши предположения подтвердились.
Подводная лодка «I-58», которой я командовал, закончив подготовку к походу в Сасэбо, вышла в Куре для приема горючего, продовольствия и торпед. 29 декабря лодка вышла на базу человеко-торпед, где перед личным составом выступил командующий подводными силами. Мы сфотографировались в память этого события, и после торжественных проводов лодки «I-58», «I-36» и «I-53» покинули бухту. В проводах приняли участие множество катеров, переполненных народом. С катеров неслись крики одобрения в адрес экипажей лодок. В человеко-торпедах сидели водители, размахивая саблями. На головах у них были белые повязки.
Номер нашей лодки «I-58», написанный на рубке, был счищен и вместо него появилась эмблема отряда «Конго». На стеньге рядом с военно-морским флагом был поднят флаг с надписью: «Неотвратимая кайтэн».
Пройдя пролив Бунго, лодка повернула на юг, следуя в надводном положении. В вечерней мгле мы бросили прощальный взгляд на родную землю, затем за горизонтом исчезли ее последние острова.
На пути нашего следования находилось много вражеских подводных лодок, поэтому надо было все время быть начеку. Мы шли зигзагом, а по ночам приходилось идти на повышенной скорости. Впервые мы пользовались радиолокационной станцией обнаружения воздушных целей, но вскоре убедились, что она работала неважно. Пришлось послать на палубу специалиста для проведения необходимого ремонта. Мы были кровно заинтересованы в том, чтобы противник нас не обнаружил. Прошла ночь, и наступило 1 января 1945 года. Лодка шла с попутным северо-западным ветром. Восход солнца в это утро был поистине прекрасен. Обычно в море запрещалось принимать алкогольные напитки, однако по случаю праздника было дано разрешение выдать саке [26] . После того как лодка погрузилась, раздались здравицы в честь императора, затем последовали различные тосты.
26
Рисовая водка. — Прим. ред.
Во время следования к цели оба офицера из команд человеко-торпед при приеме пищи всегда бывали вместе с нами, мичманы же питались с командой лодки, и поэтому мы почти их не видели. Однако сегодня мы пригласили их в кают-компанию и пообедали все вместе.
С 2 января наша лодка находилась в радиусе действия авиации противника, базировавшейся на о-ва Гуам и Сайпан, поэтому на время вероятного появления самолетов мы уходили под воду.
В этот день, идя с включенным радиолокатором, мы в бинокль обнаружили самолет противника. Стало ясно, что наша радиолокационная станция была ненадежным средством. Наблюдатели получили приказ неустанно следить за появлением авиации.
После того как американцы вернули Гуам, он приобрел для них огромное значение в качестве базы в центральной части Тихого океана. Несмотря на то, что противнику не были известны наши планы, следовало ожидать, что он примет все меры предосторожности, так как факт применения нами человеко-торпед у о-вов Улити, безусловно, стал ему известен. Лучшим вариантом при выполнении нашей задачи было обойти о. Гуам и приблизиться к нему со стороны, где оборона противника предположительно была менее сильной, поэтому мы направились дальше на юг и подходили к линии коммуникаций, соединяющей о-ва Улити с Гуамом. Иными словами, мы подходили к Гуаму со стороны противника. По мере приближения к острову периоды пребывания лодки под водой удлинялись. 7 января мы прошли линию коммуникаций, соединяющей Гуам с о-вами Улити, оставаясь долгое время под водой и ведя тщательное наблюдение.
Вопрос об атаке противника до спуска человеко-торпед ни на какой из лодок отряда даже и не поднимался. Нашей главной целью продолжала оставаться скрытность.
Во время долгих периодов пребывания под водой в лодке нечего было делать. Оба офицера из водителей торпед, кроме подготовки своих торпед и тренировок наблюдения в перископ, не имели никаких других обязанностей, поэтому они играли в шахматы. Один из них присутствовал при атаке человеко-торпед в районе о-вов Улити, однако ему самому не удалось выйти в атаку из-за неисправности торпеды. Он был очень хорошим шахматистом. Другой — приятель командира артиллерийской боевой части нашей подводной лодки — был толстым и спокойным человеком. Будучи курсантом военно-морского училища, он приходил на практику на мою лодку. Это было в 1943 году. С тех пор прошло два года. Бывший курсант стал уже младшим лейтенантом, а ему было не более 22 лет. Грустно становилось при мысли о том, что он идет на верную гибель, пытаясь изменить ход войны.
Время было такое, когда число погибших все время росло и особенно в специальных отрядах. Смерть не щадила ни молодых, ни старых. При таком положении их гибель рано или поздно была неминуемой.
6 января мы подошли к линии коммуникаций, связывающей Гуам и Лейте. В 2 часа 00 мин. с помощью радиолокационной станции был обнаружен самолет противника. Лодка погрузилась и продолжала следовать подводным ходом. До сих пор нам удавалось избежать встречи с самолетами противника. Теперь, когда мы были близки к нашей цели, нас могла неожиданно обнаружить авиация. Нам, конечно, хотелось, чтобы наша радиолокационная станция работала безотказно. Однако она была слишком ненадежна, чтобы вовремя предупредить об опасности. Ввиду этого нам пришлось следовать в подводном положении. Около 14 час. лодка всплыла, так как мы полагали, что в это время дня у противника будет перерыв в полетах патрульной авиации.
Погода была хорошей, море спокойное, дул легкий ветерок. Моральное состояние личного состава было высоким. Несмотря на то, что был январь, мы носили тропическое обмундирование. В море мы обнаружили много ящиков и пустых бочек, качавшихся на волнах. Противник не появлялся, мы смогли пройти в надводном положении полтора часа и, прежде чем погрузиться, успели подзарядить батареи и провентилировать лодку. Теперь нам предстояло и ночью следовать в подводном положении. Мы решили в дальнейшем всплывать каждый день в 17 час., предполагая, что патрульный самолет долетает до своей конечной точки маршрута и ложится на обратный курс около полудня. Такое предположение оправдалось, так как в последующие дни мы ни разу не встретились с авиацией противника. Всегда имеется лазейка, подобная той, которой мы воспользовались, однако было бы неразумно пользоваться ею каждый раз при приближении к цели.