Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру
Шрифт:
В своей книге «По ту сторону экофобии» он описывает магический механизм преодоления постоянной нехватки времени и обретение своего места в природе:
— Я отправился в путешествие на каноэ со своим шестилетним сыном Эли и его другом Джулианом. Мы планировали проплыть две мили по реке Ашуэлот, что составляет час непрерывной гребли для взрослого человека. Вместо этого мы провели там четыре или пять часов. Мы ловили сетью шарики для гольфа, которые попали на дно реки с площадки, расположенной выше по течению. Мы наблюдали за рыбами и насекомыми на мелководье и в глубоких местах реки. Мы устроили пикник при впадении в реку одного из ее притоков и отправились в долгое путешествие по лабиринту ручейков, которыми изобиловала эта местность. Мы обнаружили бобровую тропу, и, в результате следования
Природа: существительное или глагол?
Однажды летней ночью пятнадцать лет назад семейство Дэйва было внезапно разбужено жутким, пронзительным звуком, который прорезал ночную темноту как огромный нож. Все четверо членов семьи вскочили на своих кроватях, а в окнах всех деревенских хижин, что были разбросаны по долине, зажегся свет. В четыре часа утра дети Дэйва, дрожа, стояли на кровати и напряженно всматривались в темноту. Они надеялись хотя бы краем глаза увидеть горных львов, которые мельком показались в одном из крайних дворов деревни. Это было первобытное ощущение, связывающее их с тем страхом и любопытством, которые человечество знало с самых ранних этапов своего развития. Они были счастливы испытать это ощущение, несмотря на то, что никто из них не заснул во весь остаток ночи. Теперь, много лет спустя, обозревая с уступа скалы горную цепь Колорадо-Сангде-де-Кристо, сын Дэйва Колин обращает внимание на скелет животного, оставшийся от трапезы хищника. В то время, как они осматривают скелет антилопы, лежащий на скале, Колин громко объявляет свою догадку: «Это горный лев затащил сюда антилопу, чтобы съесть ее». Ему нравится этот «биологический музей» под открытым небом, и он наслаждается исследовательской работой.
Однако Дэйв находился уже на другом этапе жизненного пути человека. Наклонившись к скелету антилопы, он отломил от шеи череп, желая таким образом обзавестись походным трофеем. Хруст переламываемого позвоночника был одним из самых ошарашивающих, резких звуков, какие он когда-либо слышал. По впечатлению его можно было сравнить лишь с тем звуком, что они услышали в деревне тогда, много лет назад. И в самом деле, Дэйв был так потрясен, что вернул череп на его прежнее место. И хотя Колин вскоре простил отцу его поступок, в тот день они провели несколько часов, обсуждая приобретенную черту человека, которая заключается в стремлении использовать природу вместо того, чтобы быть в ней.
Отравленные скоростью и зрелищностью жизни природы, преподносимой нам телевидением, мы зачастую начинаем искать в природе значительных событий, зрелищ. Но дети, гораздо чаще, чем взрослые, оказываются способными вникать в мелкие детали природы. «Где ты был?» — спрашивает кто-нибудь из родителей. — «На улице». — «Что делал?» — «Так, ничего», — отвечает ребенок, но в воображении у него возникает живое воспоминание, которое свидетельствует о противоположном. Может быть, он видел яйца малиновки в гнезде, спрятанном под розовым кленовым листом.
Магия природы
Организатор походов по диким, неизведанным местам Роберт Гринуэй много лет провел в пути и сберег в себе детскую свежесть ощущений. Он старается втянуть в свое увлечение и других, и его деятельность уже принесла ощутимые результаты. Отзывы, полученные от более тысячи участников походов по дикой природе (как взрослых, так и детей), показывают, что природа действительно творит чудеса:
90 процентов опрошенных отмечают возрастание бодрости, здоровья и энергии;
77 процентов утверждают, что после возвращения из похода в их жизни произошли коренные изменения (в личных отношениях, в работе, в жилищных условиях, в образе жизни);
60 процентов мужчин и 20 процентов женщин заявляют, что главной целью их путешествия было: победить страх, испытать себя, расширить границы своих возможностей;
90 процентов избавились от пагубных пристрастий, таких, как сигареты, шоколад и наркотики;
57 процентов женщин и 27 процентов мужчин утверждают, что главной целью их путешествия было «возвращение домой» к природе;
76 процентов всех респондентов говорят о гигантских изменениях в количестве, яркости и содержании снов, которые происходят через семьдесят два часа пребывания на природе.
Мы интуитивно знаем, что воздействие природы благотворно даже если мы отдалились от нее. Больные выздоравливают быстрее, если из их окон открывается красивый видна природу. В больнице Way Station в штате Мэриленд число самоубийств среди пациентов, имеющих проблемы в эмоциональной или умственной сфере, резко понизилось, когда их переселили в новое, залитое солнцем здание из кирпича и натуральной древесины. Естественный свет, который проникал в здание через окна и застекленную крышу, а также растения, казалось, успокаивали больных и вселяли в них уверенность.
Люди, подобные Гринуэю, уговаривают нас «прийти в чувство». Ощущая запах и вкус природы, осязая ее, мы начинаем расчищать завалы, образовавшиеся у нас в голове. «Во время похода людям требуется около четырех дней, чтобы начать видеть сны о природе, а не „урбанистические“ сны или сны о работе, — говорит Гринуэй. — Частое повторение этой ситуации убеждает меня, что глубина нашей привычной культуры составляет всего четыре дня». В противоположность этому, Джон Мак-Фи назвал историю жизни на Земле «глубоким временем». Например, не будь шестьдесят пять миллионов лет назад папоротников, морских водорослей и простейших одноклеточных организмов (а по меркам «глубокого времени» это было всего лишь вчера), мы не были бы сейчас так озабочены добычей нефти.
Прийти в чувство
Когда мы ощущаем природу своими собственными носами, кожей, легкими и костным мозгом, кажется глупым переживать из-за каких-то якобы важных проектов и графика, который необходимо соблюдать. Чувство собственной значительности начинает растворяться в чем-то большем. Мы чувствуем себя полноценными участниками жизни биосферы, и это потрясающее чувство! Вместо того, чтобы ощущать себя просто человеком с домом, машиной и чековой книжкой, мы, наконец, начинаем понимать, кто мы и где мы. Мы видим, что, на самом деле, мы люди, которых окружают: почва, семена, фрукты, микроорганизмы, деревья, кислород, травоядные животные, рыбы, соль, болота и так далее, и так далее, и так далее! Мы начинаем сомневаться, насколько логично и этично отставлять природу в сторону как вышедший из строя автомобиль.
Несколько лет назад Лана Портер начала приходить в чувство. Сад, который она возделывает — это не просто участок земли, покрывшийся, благодаря ее усилиям, буйной растительностью, — это биологическое продолжение ее самой и ее образа жизни. «Почти круглый год я очень хорошо питаюсь тем, что растет в моем саду, — говорит она. — Выращенные мною фрукты и овощи дают мне энергию, чтобы вырастить новые фрукты и овощи и получить новую энергию. Получается круговорот здоровья, который сократил мои денежные траты вдвое. Я трачу меньше денег на продукты и на услуги врачей. Мне не надо платить, чтобы заниматься физическими упражнениями, и мои затраты на транспорт невелики, потому что я не нуждаюсь в большом количестве путешествий, чтобы развлечь себя».
Когда ее спрашивают, чем ей особенно нравится ее собственный Эдем, она отвечает: «Меня радует то, как он воздействует на мою голову. Иногда, в то время как я поливаю свежие всходы или сажаю в землю семена, или копаюсь между грядок, я совсем ни о чем не думаю — а это представляет собой радикальную перемену по сравнению с моей прошлой жизнью, когда я работала программистом и была загружена сверх меры. Мне советуют применять более эффективные методы для ухода за моими посадками — использовать систему орошения, которая бы работала автоматически по часам, пользоваться удобрениями и пестицидами. Тогда мне не пришлось бы проводить в саду так много времени. Но такой способ ухода за растениями отделяет садовника от его сада. Смысл в том, чтобы больше бывать с растениями, заботясь о них, вместо того, чтобы тратить столько времени на приспосабливание к прихотливым изменениям окружающего мира».