Потрясающая
Шрифт:
– А я подумываю сделать фильм о Бетани.
Помните, я рассказывала вам о ней? Настоящая толстуха, сидящая передо мной на Введении в психологию?
– Джесси закатила глаза.
Его можно будет назвать "Девушка, которая ест пончики".
Спенсер откусила пирожное, желая набраться храбрости, чтобы сказать Джесси, что она-то уж точно не стройна.
По какой-то причине слово "стройная" вдруг показалось ей забавным.
Большеватые веснушки на щеках Джесси тоже были типа забавными.
Джесси странно
– Что?
– Эм-м, даже не знаю, - сказала Спенсер, снова откусывая шоколадное пирожное с орехами.
Несколько крошек упало на колени, напомнив ей мышиные какашки.
Она снова начала смеяться.
Харпер встала, подарив Спенсер взгляд ты-безнадёжно-странная.
– Я возьму ещё одно пирожное.
Девочки, вы в деле?
– Захвати мне одно, - сказала Куинн.
Джесси тоже кивнула.
ПИРОЖНЫЕ.
Вот почему Спенсер всё казалось таким смешным.
До этого она лишь дважды курила травку, оба раза на вечеринках в доме Ноэля Кана, но хорошо знакомые ощущения вновь обрушились на неё.
Её пульс замедлился.
Ее обычно навязчивые тенденции стали отходить на второй план.
Она откинулась на спинку и расплылась в улыбке, глядя на красивых молодых людей, окружавших её, удивляясь их красочным платьям и шёлковым галстукам.
Она почувствовала, как веки потяжелели, а конечности расслабились на кушетке.
Внезапно она проснулась.
Пара зажималась посреди комнату, их руки и языки скользили друг по другу.
Другая пара целовалась у величественного фортепиано.
Они были настолько поглощены друг другом, что опирались на клавиши, от чего по комнате раздавался перезвон.
Группа ребят уставилась на китайский шкаф, стоящий в углу, отмечая, насколько удивительны были узоры на стекле.
Куинн стояла в дверном проёме, рассказывая о том, как её домработница всегда говорит "скрозь" вместо "сквозь" раздражающим голосом уборщицы-простолюдинки.
У Джесси были стеклянные красные глаза, она водила пальцами перед глазами, словно в них было что-то удивительное.
Спенсер потёрла глаза.
Как долго она была в отключке?
– Голый бегун!
– завопил кто-то на парня, одетого лишь в лыжную шапочку Принстона и бегущего по гостиной с полусъеденным пирожным в руке.
Пара ребят стянули с себя одежду и последовали за ним в коридор.
Над Спенсер нависла Харпер, поднимая её на ноги.
– Присоединяйся, соня!
Спенсер в обалдении стянула хлопковое платье через голову, обнажив комбинацию.
Они проследовали за студентами, выстроившимися в ряд, через библиотеку, обеденную комнату, а потом на кухню.
По всему полу кухни была разбросана посуда, на столе был опрокинутый поднос с чипсами, и, по какой-то причине, рулон туалетной бумаги был нанизан на люстру над кухонным островком.
Её
Спенсер схватила последний кусок и засунула его в рот.
Когда они вернулись в гостиную, там целовалось ещё больше ребят, несколько человек играли в свою версию "Твистера на раздевание" (прим. популярная студенческая игра, в которой на каждом участнике изначально одинаковое количество одежды; особенность - снимать одежду можно лишь при помощи одной руки или ноги, остальные конечности должны быть прижаты к коврику), используя большой ковёр в центре комнаты как настил.
Спенсер плюхнулась обратно на диван.
– Мне кажется, или эта вечеринка вдруг стала реально дикой?
– спросила она Харпер.
– Разве это не клёво?
– глаза Харпер блестели.
– Все на седьмом небе от счастья, да?
"Эм-м, правда?" - хотела сказать Спенсер, но Харпер резко отвернулась и уставилась на окна.
– Эй, знаете, что я хочу сделать?
– взволнованно сказала она.
Сделать себе платье из занавесок как Скарлетт О'Хара в "Унесённых ветром"!
Она вскочила на подоконник и сорвала занавески с жерди, прежде чем кто-то успел остановить её.
Затем, схватив нож для писем с ближайшего стола, она разрезала материю на длинные полоски.
Спенсер полухихикнула, полувздрогнула.
Наверняка это были ценные старинные занавески.
Куинн вытащила мобильный.
– Поразительно.
Таким должен быть наш фестивальный фильм!
– Хочу, чтобы мы все были в главных ролях!
– неряшливо сказала Харпер, спотыкаясь о слоги.
Она посмотрела на Спенсер.
– Можешь записать нас на свой телефон?
– Ладно, - сказала Спенсер.
Она вышла в режим видео на айфоне и начала запись.
Харпер сдёрнула ещё больше занавесок и вытащила содержимое подушек кожаного дивана, выглядя при этом сумасшедшей.
– Даа!
– Даниэль, парень, организовавший пятничную вечеринку, схватил полосу занавесок и обернул ею своё обнажённое тело—он был частью пронёсшегося парада—как тогу.
Несколько других ребят последовали его примеру, и стали маршировать по кругу, скандируя: "То-га! То-га! То-га!"
Когда этот парад миновал её, Спенсер мельком увидела парня с длинноватыми тёмными волосами.
Это был Финес? Она не видела его с прошлогодней стычки с законом в Пене.
Но как только она моргнула, он исчез, словно его и не было здесь вовсе.
Она сжала пальцами виски и совершила несколько медленных круговых движений.
Она была сильно под кайфом.
Спенсер повернулась к Харпер.
По-видимому, ей наскучило портить занавески, и она лежала на ковре, болтая ногами в воздухе.
– Чувствую себя такой... живой, - трещала она.
Затем она уставилась на Спенсер.