Потустороннее

Есть ли на свете такие люди, которые любили бы свою работу? Готова поспорить, лишь единицы являются такими счастливчиками. Каждый день, с понедельника по пятницу, ровно в семь утра, будильник возвращает меня из мира снов, в ад.

Отложив очередной отчет, я закрыла лицо руками, пытаясь хоть немного подумать над тем, как же мне изменить хоть что-то в своей жизни. Так хочется покоя… Эта долбанная работа, надоедливые и до безобразия глупые люди, окружающие меня, повседневная рутина, невозможность хоть как-то повлиять на ход событий, все

– Кристина, чего не работаем?

Руки инстинктивно вернулись на клавиатуру, а взгляд пал на мою начальницу – Марию Павловну. В дверях стояла стройная женщина, шатенка с короткими прямыми волосами. Нелепый макияж еще больше растекся по лицу из-за летней жары. Теперь ясно, почему она старалась не показываться сегодня. Внешне женщина была довольно симпатичная, многие мужчины, так или иначе, оглядывались ей вслед. Только вот с характером у властной женщины были проблемы. Едва сойдясь с ней поближе, любой мужик тут же сбегал.

– Простите, просто глаза немного болят от работы за компьютером, – начала оправдываться я, но внутри меня затаилась обида на то, что даже будучи одной, после окончания рабочего дня, мне не дают хотя бы немного отдохнуть.

– Дома отдохнешь. Не забудь выключить тут всё, когда будешь уходить, – дала последние указание Мария Павловна, и развернулась, чтобы уйти, но напоследок бросила взгляд на мои ладони, которые были в специальных перчатках.

– Они все еще болят, – сказала я. Взяв в руку свою сумку, начальница ушла, нарочно хлопнув за собой дверью, и оставив меня в полном одиночестве доделывать работу.

*******

Закончив свой последний отчет, я выключила компьютер, предварительно посмотрев на время: 23:43. Ладно, последний автобус давно ушел, на такси денег не было, придется идти несколько километров до дома пешком. На выходе из офиса я столкнулась с охранником, курившим свои любимые сигареты марки «Winston». Охранник кратко кивнул мне, окинув при этом неодобрительным взглядом.

Дневная жара прошла, но ночная всего лишь ненамного уступает ей по температуре. Ноги словно налились свинцом, с трудом перемещавшие вдоль шоссе, скудно освещаемое уличными фонарями. Вообще, мне не привыкать возвращаться домой в такое время суток. Еще когда я жила в детском доме, часто сбегала оттуда и ночами либо гуляла, либо ночевала в другом месте. Не сказать, что была сама этому рада, но в том месте, где я росла, найти друзей было сложно. Но очень скоро я поняла, что дело было во мне.

Надо будет уже, наконец, пойти сдавать на права, чтобы не гулять вот так вот каждый вечер по пустынным улицам. Вот только где потом взять машину с моей-то зарплатой? Вскоре я дошла до моста, что означало, что половина пути уже пройдена.

– Эй, девушка, – грубый мужской голос раздался позади меня, – погоди минутку, обещаю, не обижу.

Пусть только попробует. Я обернулась и увидела изрядно подвыпившего молодого человека, шатавшейся походкой приближающегося ко мне.

– Почему так поздно и одна? – С ходу спрашивает он.

– Работала, – ответила я.

– Кем работаешь? – Снова спрашивает незнакомец, и внутри меня опять начала закипать злоба. Почему меня сегодня не оставят в покое? Сначала начальница, теперь этот пьяный дебил.

– Слушай, я домой хочу. Устала.

Я повернулась и пошла дальше по мосту, но через десяток метров понимаю, что парень продолжает идти за мной.

– Слышь, а парень то у тебя есть?

Жутко хотелось достать телефон и заткнуть уши наушниками, но в такое время суток делать это было не очень разумно.

– Слушай, барышня, я вообще-то с тобой разговариваю.

Блин, какой же он неугомонный, раздражает.

– Да что тебе блин надо? Отвали! – Не выдержав, повернулась я к нему.

Он спокойно останавливается, и делает глоток из своей бутылки.

– Чего в перчатках? На улице жара, как в аду? – удивляется он.

– Болят у меня руки. С детства с ними проблемы, – уже чуть ли не кричу я, едва сдерживая свой гнев.

Пьяница снова сделал глоток из своей бутылки.

– Покажешь?

– Отвали, мне домой надо.

Я развернулась, чтобы пойти дальше, но в следующий миг перед моими глазами уже растилался асфальт, а этот урод лежал на мне сверху.

– Не люблю, когда мне дерзят, – громко кричит ублюдок мне в ухо. От него до тошноты разило алкоголем.

– Знаешь, я тоже не люблю, когда ко мне пристают такие неприятные типы, – брыкаюсь и пытаюсь его сбросить с себя.

– Куда ты собралась, милая, мы же еще не развлеклись, – он обхватывает меня своими руками, и пытается стянуть футболку. Мне удается скинуть этого ублюдка и перевернуться на спину, и вот уже я нависаю над ним.

Левая рука была свободна, но правую удерживал этот алкоголик. Зубами я стянула перчатку со свободной руки. Освободив её от куска тряпичного материала, я слегка прикладываю ладонь к его руке. Парень заорал нечеловеческим голосом, его хватка ослабла.

Поднявшись на ноги, я отряхнулась, но бежать пока не торопилась. Не такой у меня трусливый характер как принято думать.

– Твою же…как больно! – Он смотрит на источник боли, – ожог! Твою мать, как?!

– Не надо было ко мне приставать. – Спокойным тоном проговариваю я, медленно снимая при этом вторую перчатку.

Парень разбивает бутылку, и, сделав “розочку”, направляется ко мне, шипя в мой адрес оскорбления.

–Долбаная сука. Убью.

– Ну я же просила…

Он пытается порезать меня осколком бутылки, но его скорость и реакция притуплены из-за чрезмерного количества алкоголя. Я увернулась от очередного его безуспешного замаха и, оттолкнув от себя, сделала шаг в его сторону и коснулась правой рукой его груди.

Его бесполезное теперь оружие выпадает из рук и полностью разбивается. Он начал говорить не своим голосом.