Повелитель баталий
Шрифт:
А я вдруг понял, почему в список из восьми кандидатов включили меня, на мой взгляд, не достойного пока еще такой чести. В этой командировке важнейшую роль должно было сыграть умение владеть именно планшетным компьютером. Их уже давно обещают поставить на вооружение армии, но пока дело ограничивается только словами. Однако когда-то это произойдет, иначе потом придется догонять другие армии мира.
Теперь, кажется, началось. А это была, мягко говоря, моя стихия. Здесь я плавал не как наш преподаватель, а как корабль или хотя бы мощный катер. Я вполне мог выделиться этим среди других солдат, даже самых
С программами я разобрался за час и планшетный компьютер освоил достаточно быстро самым примитивным методом. Ткнешь пальцем в сенсорный экран и ждешь, что будет. В планшетнике все основано на интуитивном понятии. Разобраться с ним, если более-менее умеешь общаться с обычным ПК, не сложно. Нужно только время.
Я воспользовался тем, что у нас в комнате отдыха стояли четыре компьютера и роутер, преобразовывающий сигнал выделенной интернет-линии в Wi-Fi, и через скайп связался с отцом, находящимся в США. Сигнал пошел на его ноутбук, но он ответил не сразу. Мне пришлось даже повторить вызов, поскольку планшет сообщил, что абонент не отвечает. Но вторая попытка удалась, отец отозвался. По западному времени США было около пяти утра, и я его, конечно, разбудил.
Видеокамера ноутбука была куда более качественная, чем на планшетнике. Но я себе средства связи не выбирал, и пользоваться пришлось тем, что мне выделили. Я извинился перед отцом за то, что поднял его с постели. Но у меня возникло несколько вопросов по операционной системе «Андроид», поэтому я был так настойчив. Отец, даже не совсем проснувшись, все терпеливо объяснил мне. Он умел делать это кратко, но всегда доступно.
– Когда вернешься? – спросил я.
– Ты знаешь, где я?
– Знаю. За большущей лужей.
– Наверное, еще недельку буду здесь. Я свяжусь с тобой, когда вернусь. Это твой постоянный адрес на скайпе?
– Пока не знаю. Но попробуй. Может быть, пообщаемся. Хотя лучше дождаться, когда я сам тебя вызову. Это служебный компьютер. Не могу сказать, когда у кого в руках он будет.
– Тогда до связи.
– До связи, папа.
Я выключил планшетник и сдал его на хранение в каптерку. В самом деле, не под подушку же прятать такую драгоценность. Хотя у нас в роте и не воруют, тем не менее любителей компьютерных игр хватает и здесь.
Игромания в моем понимании – это вариант наркомании. Оставишь планшетник на тумбочке, обязательно найдется какой-то любопытный тип, сперва посмотрит, потом сядет поиграть. Пока я в комнате отдыха с программами разбирался, ко мне четырежды подходили с вопросом, какие игры установлены на компьютере. Я, честно говоря, даже не посмотрел, что там есть, хотя иконки игр видел. Они, похоже, устанавливаются сразу, в базовой программе загрузки. Но я играми никогда не баловался, привыкать к ним не желаю и даже разговоры на эту тему не поддерживаю. Когда мне задают такой вопрос, я просто отвечаю, что не знаю, не интересуюсь и не намерен лезть в эти дела.
Утром, когда рота вернулась с обычного марш-броска, я уже не падал без сил, как случалось в первые месяцы службы. Дистанция в десять километров, преодолеваемая каждое утро, стала казаться мне простой разминкой в сравнении с обязательным еженедельным марш-броском на пятьдесят километров.
Я уже втянулся в нагрузки, привык даже к ограничениям во времени сна. Четырех часов, как говорят медики, человеку, ведущему активный образ жизни, вполне хватает для восстановления сил. Другое дело, что организмы у людей разные. У некоторых потребность во сне более сильная, чем у всех прочих.
В нашем призыве нашлось два человека, которые справлялись с физическими нагрузками без проблем, но не могли довольствоваться коротким сном. Их отправили дослуживать в спецназ воздушно-десантных войск. Остальные втянулись.
Старший лейтенант Станиславский уже ждал нас в казарме, сразу подошел ко мне и спросил:
– Освоил планшет?
Вид у Станиславского был сосредоточенный, брови нахмурены, над переносицей собрались три складки-морщины. Старший лейтенант вообще редко улыбался. Когда он сосредотачивался или задумывался, то казался сердитым, хотя и не свирепым. Как, например, наш старшина роты, при взгляде на которого пропадало всякое желание подойти и спросить что-то, даже необходимое. Хотя старшина роты был, в общем-то, как я убедился, добрым человеком, отзывчивым на солдатские нужды, даже заботливым, как требовала того его должность. А строгость, конечно, нужна. Без нее в армии не обойтись.
– Так точно, товарищ старший лейтенант. Полностью разобрался со всеми необходимыми программами. Могу провести занятие с группой.
– Не надо. Сейчас забери планшетник и дуй в компьютерный класс. Там тебя ждет майор Варфоломеев. Он поставит на компьютер еще пару программ и научит тебя с ними работать. Дашь подписку о неразглашении. Учти, она предусматривает уголовную ответственность. В том числе и за взлом программы. Короче говоря, могу тебе сообщить, но не для общего сведения: ты выбран в число двух моих спутников. Готовься по полной программе. Не стесняйся спрашивать Варфоломеева, чтобы не возникло вопросов потом, уже в командировке.
Подписку о неразглашении сведений, ставших мне доступными во время службы, я уже давал. Говорили, что еще более строгую бумагу нам преподнесут при увольнении. А теперь оказывается, что возможна даже уголовная ответственность.
Впрочем, я никогда болтливым не был и не опасался, что вдруг начну разглашать какую-то страшную государственную тайну. Раньше я не слышал, чтобы давались еще какие-то отдельные подписки кроме двух основных, хотя мог и не знать о них. Мне и так было понятно, что лишнего говорить не стоит. Но, видимо, резонансное дело Сноудена заставило перестраховываться не только американцев, но и россиян. Тем более что в подписке напрямую говорится о компьютерных программах.
– Понял, товарищ старший лейтенант.
– Будь готов. Отбывать начнем, как только поступит команда.
– Я уже готов. Кто с нами третий?
– Я представил три кандидатуры в штаб. Кого уж утвердят. Вне конкуренции шел ты один.
Майор Варфоломеев оказался молодым или просто сильно моложавым мужчиной в общевойсковом мундире. Он смотрел на меня слегка насмешливым взглядом. Будь этот человек в гражданской одежде, я по возрасту дал бы ему звание старшего лейтенанта, это самое большее.