Повелитель Человечества
Шрифт:
Активная зона реактора титана забурлила. Сердце воспарило:
< Брат, > даже код стал слабым и невыразительным. Принцепс “Потомка” находилась на грани потери сознания.
< Я слышу вас. > Ответный код “Разбойника” был пустым и бесстрастным. Даже в предсмертных муках “Потомок” почувствовал праведный гнев своей боевой королевы на отсутствие благоговейного почтения со стороны собрата по кузне.
Моим последним деянием стала победа над двумя титанами. Моя смерть послужит спасением вашей жизни. По какому праву
Другая мысль пробилась сквозь расплавленный шлам мыслей. Катапультироваться. Катапультироваться. Катапультироваться.
“Потомок” может выжить. Его принцепс может выжить, если просто доберётся до “Чёрного Неба”, но система катапультирования вышла из строя, как и всё остальное внутри титана.
< Подойди, > сказала она “Чёрному Небу”. < Энкир. Помоги мне. >
“Разбойник” начал приближаться.
Его модератусы были мертвы. Оба лежали на своих тронах впереди, их безвольные лица безжизненно смотрели сквозь глаза “Чёрного Неба”, на униформе обоих распустились красные цветы, где кровь от убийства засохла несколько часов назад. Женщина почти невинно откинулась на троне, словно спала. Мужчина, который увидел смерть напарницы и попытался отреагировать, значительно сильнее истёк кровью, когда ему попали в заднюю часть шеи. Он умер, наполовину встав, и упал на подлокотник трона, его голова неестественно подпрыгивала с каждым шагом “Разбойника”.
Демон опустошил принцепса Энкира Морова, устроился в смертной оболочке и всё меньше и меньше напоминал гордого ветерана Игнатума. Глаза стали болезненными и красными, не мигая несколько часов. Костяные выступы пузырились под плотью живыми ползающими комками, которые словно искали место, где прорваться сквозь кожу. Колени обзавелись множеством собственных зубов, которые выдвинулись из дёсен в медленном визге, напоминавшем звук ногтя по фарфору.
Прошло несколько часов, как он захватил “Чёрное Небо” и сделал своим вооружённым санктумом, за это время “Разбойнику” крепко досталось от вражеской пехоты и других титанов. Демону не хватало точности и подготовки настоящего экипажа. Теперь, когда путешествие в чужой оболочке подходило к концу, демон с трудом сохранял смертное знание Энкира, и хотя он испытывал растущее искушение погрузиться глубже в сам титан и обернуться вокруг разумного ядра машины, через некоторое время даже такая мощь станет в тягость для древнего существа. У него не было желания находиться в клетке, даже в такой могущественной клетке.
Его приманка сработала великолепно, вызвав “Потомка” на помощь, а затем симулируя отступление. Теперь остался только момент холодного подтверждения, который понравился бы даже ободранным духовным останкам Энкира, поскольку принцепс был человеком войны и не чуждался убийства. Бесчисленное количество людей пало от его рук-орудий, каждое из которых могло сокрушить шпили улья.
Демон чувствовал его, искромсанные обрывки человеческой души кричали на заднем фоне мыслей, пока “Разбойник” приближался к его высокому терявшему силу брату.
Демон чувствовал умирающие мысли принцепса Нишоме Альварек, переведённые в эмоции с помощью закодированных сообщений. Опустошённая бессмысленностью своего триумфа гордость. Более честное отчаяние, которое она не хотела принять, реакция всех смертных существ, не желавших смириться со своей смертью. И всё же она переживала об одном даже сильнее, чем о собственном выживании. Она не хотела, чтобы её забыли, она молила, чтобы те, кто её знал, помнили о её деяниях. Это было всем. Вот что вернуло “Чёрное Небо”.
Насколько истинной и чистой была эта охота. Насколько больше удовлетворения она приносила, чем простое разрывание людей-машин когтями или поединки с ненавистными Золотыми.
Ответом демона стали поднятые руки-орудия. Разрушенный “Потомок” был слишком тяжело ранен, а его суставы зафиксировались, чтобы повернуться.
Копаясь в глубинных мыслях Энкира, он вытащил отдельное слово на поверхность. Демон бездумно произнёс его за секунду перед тем, как оба орудия выстрелили:
< Враг мёртв. >
“Потомок Бдительного Света” стоял неподвижно, когда его грудь пронзил огненный взрыв, и погиб от позорной казни. Титан последовал за падающим силуэтом своего последнего поверженного врага, его опустошённая форма погружалась в туман. Демон наблюдал и наслаждался каждой секундой криков Нишоме.
Его веселье резко закончилось, когда вместо того, чтобы исчезнуть в золотом забвении, активная зона реактора “Потомка” взорвалась и превратилась в сверхновую звезду, посылая вспышки грозового света в туман под мостом. Последние из экипажа “Потомка” погибли, поглощённые священным плазменным огнём.
“Чёрное Небо” повернулся по неуклюжей дуге и направился прочь в поисках новой добычи.
Девятнадцать
Тысяча душ
Просто ещё один туннель
Пагубный призрак надежды
Керия почти не испытывала благоговения как от вида тронного зала, так и от ведущего к нему лабиринта темницы. Даже проспект со знамёнами, столь воодушевлявший людей, которые настолько далеко заходили в Санктум Империалис, оставлял её равнодушной: стоило ей взглянуть на армию штандартов, как сразу закрадывалась мысль – какой из этих верных полков станет следующим, кто втопчет свои клятвы в грязь и перейдёт на сторону архипредателя.
Сегодня она шла со своими сёстрами – их было совсем немного, учитывая дислоцированных в паутине и рассеянных по галактике – и шагнула в тронный зал во главе фаланги. За ними двигались капсулы, антигравитационные контейнеры с укреплёнными панелями из прозрачной стали, сквозь которые можно было увидеть неподвижных пассажиров внутри. Своеобразный парад, особенно учитывая, что большинство его участников спали в химическом стазисе.
Керия ожидала, что в тронном зале присутствовал и ожидал её кто-то высокопоставленный из её ордена, и всё же она оказалась самой старшей Сестрой. Её встретили только нервные взгляды имперских учёных и бесстрастные выжидающие взоры марсианских жрецов, отчего мурашки побежали по коже. Сестринство настолько обескровлено, что эта мерзкая обязанность выпала ей?