Повелитель демонов из Каранды

Эддингс Дэвид

– Ее не видно что-то, – отозвался Фельдегаст. – Если ткнуть в землю веточку плюща, он за несколько сотен лет может закрыть все здание. Не волнуйтесь, принц Хелдар. Я знаю дорогу и найду вход в дом Торака с закрытыми глазами.

– Здесь, возможно, бродят псы, – произнес Гарион, обращаясь к Сади. – Надеюсь, ты не весь порошок израсходовал.

– Его у меня более чем достаточно,– улыбнулся евнух, похлопав по коробу. – Стоит немного посыпать землю перед потайной дверью господина Фельдегаста, и мы можем быть уверены, что нас никто не побеспокоит.

– Ну

что? – спросил Дарник, щурясь на темное небо.

– Мы уже совсем близко, – сказал Бельгарат.

Проведя коней по заросшему сорняками пустырю, они подошли к стене.

– Она здесь, рядом, – прошептал Фельдегаст, ощупью пробираясь вдоль шершавой каменной стены.

Все последовали за ним, ориентируясь на слабое шуршание травы у него под ногами.

– Наконец-то пришли, – довольным тоном произнес Фельдегаст.

Они очутились у низкой арки, почти полностью скрытой зарослями ежевики. Дарник и великан Тоф, медленно продвигаясь вперед, чтобы не наделать слишком много шума, раздвинули ветки и по очереди вошли внутрь дома, ведя за собой лошадей. Затем они снова замаскировали вход ветками.

Внутри дома стояла кромешная тьма и сильно пахло плесенью.

– Можно еще раз попросить у тебя трут, кремень и огниво, Дарник? – прошептал Фельдегаст.

Раздалось шипение, а затем быстрые щелчки, и посыпались искры – это жонглер встал на колени, закрывая своим телом даже эти маленькие огоньки, склонился над кремнем и огнивом. Через минуту он подул на трут, и там появился крошечный огонек. Затем Фельдегаст достал из небольшого углубления в стене квадратный фонарь и открыл его.

– А стоит ли это делать? – нерешительно спросил Дарник, когда жонглер зажег свечку внутри фонаря и вернул кузнецу его кремень и огниво.

– Это не простой фонарь, – ответил ему Фельдегаст, – он темнее, чем подметки твоих сапог. Уж поверь мне, я могу сделать так, что даже крошечного проблеска света не будет видно.

– Кажется, это называется «воровской фонарь»? – с любопытством спросил Шелк.

– Ну, не знаю, – раздался обиженный шепот Фельдегаста. – Я бы воздержался от таких выражений.

– Бельгарат, – лукаво произнес Шелк. – По-моему, прошлое твоего друга куда более разнообразно, чем он это пытается нам представить. А я-то думал – что мне в нем так нравится?

Фельдегаст тем временем опустил оловянные крышки по бокам фонаря, оставив лишь тусклое пятнышко света, падающее на пол прямо перед его ногами.

– Ну, теперь пошли, – сказал он. – Мы должны вернуться к стене, где находится решетка, закрывающая вход. Затем нужно свернуть направо, немного пройти и повернуть налево – и мы окажемся во внутреннем дворе.

– Почему так много поворотов? – спросил Гарион.

– Да и сам Торак был, как тебе известно, порядком искривлен. По-моему, он ненавидел прямые линии почти так же, как и солнце.

Они последовали за пятнышком света. Листья, которые сюда на протяжении многих веков задувал ветер, покрыли пол толстым ковром, заглушающим стук конских копыт.

Дальше ход перегораживала массивная решетка из проржавевшего железа. С минуту повозившись с замком, Фельдегаст открыл его своей огромной отмычкой.

– А теперь, мой большой друг, – обратился он к Тофу, – нам понадобится могучая сила. Предупреждаю, решетка жутко тяжелая, а петли так проржавели, что справиться с ними будет нелегко. И вот еще... Как же я сразу не сообразил? Когда мы будем открывать решетку, раздастся малоприятный, а главное – громкий скрежет. Его надо как-то заглушить. – Он взглянул на спутников. – Натяните покрепче поводья, – предупредил он, – лошади могут испугаться.

Тоф положил свои огромные руки на тяжелую решетку и вопросительно взглянул на жонглера.

– Давай! – скомандовал Фельдегаст, затем поднял лицо и завыл, в точности подражая вою псов Торака, рыскающих снаружи.

Тоф тем временем со скрипом раздвигал решетку. Кретьен фыркнул и шарахнулся, но Гарион крепко держал поводья.

– Здорово придумано, – с восхищением прошептал Шелк.

– Да, мне иногда приходят в голову дельные мысли, – согласился Фельдегаст.

– Эти собаки устраивают такие концерты, что вой не привлечет внимания, а скрип петель – совсем другое дело.

Он провел спутников дальше по сырому туннелю к тому месту, где начинался резкий поворот направо. Чуть дальше ход снова повернул – на этот раз влево. Перед тем как завернуть за угол, жонглер закрыл фонарь, и они погрузились в кромешную тьму.

– Теперь мы входим в главный двор, – прошептал он. – Молчите и соблюдайте осторожность. Если внутри есть живые существа, они не допустят туда никого. Тут у стены перила, и, мне кажется, неплохо бы привязать к ним лошадей. По камням во дворе их без шума не проведешь. И вообще, внутри дома они нам не нужны.

Путники, соблюдая тишину, привязали своих коней к ржавым железным перилам и направились к повороту. Здесь тьма немного рассеялась – света еще, конечно, не было, но гнетущий мрак стал исчезать. Дойдя до конца хода, они выглянули в широкий двор, за которым вставали уродливые очертания черного замка. Казалось, строители не только не имели никакого понятия о красоте, но нарочно пытались воспроизвести в нем тяжелую грубость его владельца.

– Вот, – торжественно прошептал Бельгарат, – мы и в Ашабе.

Гарион смотрел на стоящую перед ним темную громаду оценивающе и нетерпеливо. Что-то привлекло его взор, и он, подняв голову, внимательно вгляделся в фасад. В дальнем углу, в окне на нижнем этаже, мерцал неяркий свет, как недремлющее око часового.

Глава 17

– Что теперь? – едва слышно прошептал Шелк, уставясь на тускло светящееся окно. – Чтобы попасть в замок, нам нужно пересечь двор, а мы не знаем, следят за нами из окна или нет.

– Ты давно не ходил на занятия, Хелдар, – прошептала Бархотка. – И позабыл, чему тебя учили. Если осторожность не спасет, надо брать наглостью.