Повелитель Дракона (Дракон Конга - 4)
Шрифт:
Но Учитель ничего не сказал Гестиону о том, как скоро мальчику следует вернуться в свою келью в Рунской школе магов. Потому, когда Биорк попросил его - раз уж он все равно летит в Руну - передать письмо другу вагара, светлорожденному Володу Русу, Гестион сразу же согласился. И тут же предложил доставить обратно ответ. В конце концов, учеба может немного подождать, а дело, безусловно, важное!
По тому, как обрадовался Биорк, Гестион понял, что оказывает немалую услугу. И возликовал.
Несмотря на попутные ветры, дракону понадобилось три дня, чтобы добраться до этого островка
"Почему бы не позаниматься немного, пока есть время?" - пришла к нему полезная мысль. И в самом деле, почему? Он уже почти маг, а магу надо постоянно укреплять силу!
Гестион перевернулся на спину и погрузился сознанием в мир травы, на которой лежал. Волны радостного теплого воздуха шевелили его, прокатываясь от ног к голове... Медленные, тяжелые волны... "Тяжелые?" - шевельнулось в сознании мальчика. Шевельнулось и угасло: Гестион уснул.
– Вот он, хозяин, - прошептал Баразан, сдерживая дыхание, участившееся от быстрого подъема.– Спит он, что ли?
– Спит, - тихо ответил маг.– Я помог ему уснуть. Теперь иди и возьми его.
Баразан бесшумно приблизился к Гестиону и бережно поднял его на руки. Тот не проснулся, только пробормотал что-то и улыбнулся во сне. Тщательно выбирая место, чтобы поставить ногу, Баразан начал нелегкий спуск.
Маг шел за ним, вполголоса бормоча заклинания: отводил след.
Когда они вернулись в пещеру, Баразан уложил Гестиона на одеяло и с облегчением выпрямился.
– Что теперь, хозяин?– спросил он.– Ты его убьешь?
– Нет.– Присев, маг тщательно обыскал одежду мальчика. Тубус с письмами и серебряная восьмиконечная звездочка с руной "Хранитель" легли на плоский камень,
– Мы отвезем его в Турам и продадим в хорошие руки. Дорого продадим: мальчишка наверняка умеет читать и писать, да и Основы знает, раз учился в Руне.
– Разве тебе нужны деньги?– удивился Баразан.
– С чего ты решил?
– Ну, хозяин, ты сказал: дорого продадим!
– Ах это...– Мощный-как-Пламя усмехнулся.– Дорогую вещь лучше оберегают. Мальчишка должен жить в порядке и довольстве, тогда и сила его будет невелика, и Страннику не так-то просто будет его отыскать. Ты хорошо укрыл лодку?
– А как же!– Воин удовлетворенно хмыкнул.
– Смотри! Если дракон обнаружит ее...
– Никогда! Слышь, хозяин, а что дракон будет делать, когда поймет, что мальчишки нет?
– Будет искать.
– А если... найдет?– Баразану стало не по себе. Людей он не боялся, но вот дракон...
– Если б не я, - не без самодовольства ответил маг, - наверняка нашел бы! Они держат связь с теми, кого избрали, на сотни миль. Но я здесь! И ни одна мысль не выйдет за пределы этой пещеры! Ни твоя, ни моя, ни...– он взглянул на спящего Гестиона, -... его!
– Тогда-то что!– протянул Баразан.– А то, вишь, драться с драконом...
– Дурак! Драконы с людьми не сражаются! А сражались бы - тебе не жить. И сотни таких вояк, как ты, не хватит на одного дракона.
– Да?– усомнился воин.– А мне он показался довольно медлительным!
– Медлительным? Да он может отхватить тебе голову прежде, чем ты мигнешь!– Рука мага описывала медленные круги над серебряной звездочкой Гестиона.– А когти дракона таковы, что вспарывают борт юкки, как гурамская сабля - паутинную кисею!
– Никогда не видел такого!– заявил Баразан.
– Я видел. А теперь заткнись, пока я не заморозил твой язык!
Воин мгновенно умолк, а маг продолжал свои неторопливые пассы. Баразан, усевшись у стены, наблюдал за ним. Но он видел подобное уже много раз, и веки его быстро отяжелели. Воин уснул, привалясь широкой спиной к холодной стене пещеры. Снаружи стемнело. Баразан спал сидя, открыв рот, время от времени всхрапывал. Струйка слюны, вытекшая из угла рта, смочила рыжую клочковатую бороду. Отблески зеленого огня, созданного магом, придавали его коже мертвенный оттенок.
Рельеф западной части Черной Тверди был выполнен замечательно. И материал, из которого его сделали, нисколько не пострадал от времени. Вот только черные значки надписей были совершенно непонятны Биорку, умевшему читать на восьми языках. Незнакомы и красные нити дорог, и обозначения городов, которых давно уже не существовало. Рельефу никак не меньше тысячи лет, а скорее всего - намного больше. Неведомые мастера искусно вмонтировали его в желтую стену дворца, в восьмиугольном зале, напротив обрамленного барельефами открытого очага. Многое изменилось с тех пор, как рука мастера сотворила это чудо. Но очертания гор и русла больших рек остались прежними. К удивлению вагара, там, где теперь располагались Фаранг и Сарбур, - на рельефе тоже были обозначены города. Разумеется, в те времена они не были ни Сарбуром, ни Фарангом. Был на рельефе и Шугр.
Удивительное творение! Имперские картографы полжизни отдали бы за подобное чудо!
Дворец Королевы нравился Биорку намного больше, чем Дом Сирхара. Теперь он был убежден, что строили его не нынешние урнгриа, а совсем иной народ. И от Дома Сирхара он отличался, как Солнце от Луны. Что ж, когда-нибудь у Биорка будет довольно времени, чтобы как следует изучить его.
Негромкий стук в дверь отвлек вагара от созерцания цветного рельефа. По тому, как стучали, он определил: слуга, и не из Дворца.
– Войди!– произнес он.
Но вошел не слуга, а один из вновь назначенных жрецов Потрясателя Тверди. Биорк еще не решил, кто из богов займет место Хаора, но пока победитель Хаора казался ему самым подходящим. Жрецов надо было чем-то занять. С теми, кто обитал в Шугре, он уже разобрался, оставив в прежнем качестве не более чем одного из десяти. Остальных либо определил в армию, либо отправил трудиться под присмотром надежных людей. Все полосатые порядком ленивы. Отчасти ему "помог" Нил, отправивший в Нижний Мир больше тысячи жрецов: напоследок Хаор получил богатую жертву от своего прежнего слуги, Ди Гона. Достаточную, чтобы посметь явиться во плоти.