Повелитель големов
Шрифт:
Храмовники и наёмники встали в одну шеренгу в проходе перед пещерой, за их спинами укрылся Костя, как не имеющий навыков бою в строю и вообще толком никаких навыков. Рядом с землянином встал Юршан. В своей жреческой одежде без какого-либо доспеха он был самым уязвимым членом в отряде.
Миньоны не видели гостей до самого последнего момента, сосредоточив всё своё внимание на зарождающемся портале. Да и шум стоял вокруг тот ещё от связанных людей, которые по-животному выли, хрипели, рычали, кто-то истерично рыдал и выкрикивал короткие бессвязные слова.
– Мать Ашуйя, к тебе взываю!
– зычно крикнул Юршан, поднимая засветившиеся ладони вверх, когда свечение окутало руки до локтей, он сделал движение в сторону зашевелившихся миньонов, словно, стряхивал невидимые брызги с кистей.
– Силы прошу мне и моим воинам, защитников людей от тварей мерзких, своим оружием и поступками прославляющие Тебя и несущие Свет этому миру, что под дланью твоей!
В плотно стоящих миньонов ударили два луча света, как от мощных прожекторов, только ослепительного молочно-белого цвета. Попавшими первыми под раздачу святой магии почернели, ссохлись за какие-то мгновения. Остальные обзавелись огромными язвами в тех местах, куда упал свет, кое-где плоть растворилась до костей. Из двух десятков миньонов половина упала рядом с жертвенником, четверо застыли, словно, статуи. Шестеро заковыляли к людям.
От молитвы плохо стало не только миньонам, но и людям в цепях, все они забились в корчах, кого-то стошнило черной вязкой жидкостью. А вот Костя, наёмники и храмовники ощутили небывалый приток сил, даже больший, чем во время первой стычки с миньонами на входе в первую пещеру что на поверхности.
– Всё, я до конца боя вам не помощник, - тяжело произнёс Юршан и прислонился спиною к стене.
– Мать Ашуйя, помоги нам, прошу тебя, - торопливо прошептал Ракст, потом прицелился и надавил спуск на арбалете. Стрела ударила в грудь одного из демонов и вылетела из спины в брызгах крови, выворотив наружу обломки ребёр и позвоночника. От удара миньон кубарем полетел на пол пещеры, чуть не сбив своего соседа. Следом отстрелялись храмовники и гораздо эффективнее - два демона потеряли головы от их мастерства в буквальном смысле. Чуть позже выстрелил Райдаш, как и брат выбрав целью грудь врага, видимо, сомневаясь, что сможет попасть в головы, качающихся при движении, миньонов.
– Щиты!
По Костиному крику храмовники отступились назад, укрывшись за спинами наёмников, те в свою очередь, вскинули щиты вверх, прикрывая уязвимые смотровые отверстия в шлемах.
Тут же в миньонов полетели гранаты - одна, вторая, третья. Четвёртую и пятую Костя бросил через головы атакующих в сторону алтаря, где начали приходить в себя тяжёлораненые и оглушённые жреческой магией твари. Камень жертвенника должен был прикрыть пленников от начинки магических снарядов.
Едва только осколки закончили барабанить по камням и доспехам, храмовники бросились в бой. С небольшим опозданием подключились Райдаш и Ракст. Самым последним, отступив в сторону, чтобы не зацепить раскручиваемым кистенём товарищей, вступил в схватку Костя.
После магии, зачарованного оружия и гранат им оставалось только добить истерзанных умирающих миньонов. Яростного сопротивления не оказал никто. Храмовники и братья наёмники рубили уродливые руки, тянущиеся к ним и головы с оскаленными ртами. Так дровосеки в лесу очищают от ветвей только что поваленное дерево. Как и предыдущие твари, эти продолжали жить даже без головы и конечностей.
Когда все миньоны превратились в гору шевелящегося мяса, к алтарю подошёл Юршан. Заметив на нём кровь, Костя бросился навстречу.
– Что случилось? Ты ранен? Но как?
– Спокойно, это небольшая рана от кусочка металла из твоих гранат, - отстранил землянина жрец.
– Кровит сильно, но умирать не собираюсь.
Один из осколков пролетел мимо воинов, Кости, который при бросках прикрывал собою жреца, и угодил в плёчо Юршану, насквозь пробив бицепс на правой руке. Крошечный кусочек бронзы величиною с вишнёвую косточку был найден в рукаве куртки, когда перевязывали раненого. Повезло, что осколок был гладкий и в виде капельки, а то в гранатах хватало таких элементов, которые разворотили бы всю руку.
Багровый шар над жертвенником после схватки, казалось, увеличился в размерах. Стоять рядом с ним Косте было очень тяжело, и он отошёл к входу в пещеру, чуть позже к нему присоединились наёмники, которые, сняв шлемы, сели у стены, облокотившись на ту спиною. Храмовники остались рядом с Юршаном, который стал готовиться к ритуалу закрытия врат в Бездну.
Жрец из своей сумки, с которой не расставался ни на секунду с момента знакомства с Костей, достал несколько предметов. Глубокую пиалу, которую можно было обхватить двумя ладонями. Восемь белых свечей толщиною с палец и высотой около десяти сантиметров, комок чего-то желтоватого, похожего на живицу. Мешочек с чем-то сыпучим, объёмом с двухсотграммовый стакан. Стило с намотанным на него тонким шнурком.
Пиалу поставил точно под багровый дымный шар. В неё насыпал пять щепотей красного крупнозернистого порошка из мешочка. Вокруг пиалы расставил свечи, прикрепляя к камню с помощью кусочков липкой смолы и размечая расстояние шнурком.
Закончив приготовления, он поджёг свечи и порошок в пиале, после чего отошёл на два метра от жертвенного алтаря и негромко стал читать молитву. С каждым его словом оранжевое пламя свечей становилось светлее, пока не стало искрящимся, словно, играет в лучах света сотнями граней идеальный бриллиант. Едва это случилось, вспыхнул, едва тлеющий до этого, порошок в пиале. Его дым, светло-розовый и чуть светящийся поднялся к демоническому творению и стал впитываться в него. Между тем, пламя от свечей стало тянуться вверх, превращаясь в искрящие хрустальные нити. Поднявшись чуть выше портального зерна, нити устремились друг к другу, создав нечто вроде клетки.
Слова молитвы звучали всё громче и громче, дым от порошка впитывался в шар и тот уменьшался на глазах, хотя, по идеи, должно происходить наоборот по мысли Кости. Огненные искрящиеся нити свечей стали уменьшаться, опуская зерно всё ближе и ближе к пиале. Когда дымный шар коснулся её краёв, полыхнула яркая алая вспышка.
– Вот же… дракон побери, - себе под нос выругался Костя, у которого перед глазами плясали чёрные и зелёные пятна и немилосердно текли слёзы. Рядом вскрикнули братья, так же, как и землянин, пострадавшие от яркого света.
Костя проморгался как раз к тому моменту, когда Юршан затушил половину свечей. Спокойно прижимал кончиком пальца пламя свечи (самое обычное, жёлтое), потом освобождал от смолы и складывал на кусок светлой материи которая, позже, когда все свечи были уложены, была увязана бечевой в плотный свёрток. Другой тряпицей, замызганной и с подгоревшими краями, очистил от золы и сажи пиалу.
– Мы справились?
– спросил у жреца Костя, встав рядом с ним и стараясь не смотреть на куски тел, покрывавших пол пещеры. Миньоны после вспышки умерли окончательно, превратившись в кучи кровоточащей и смердящей плоти.