Повелитель Ифритов 3
Шрифт:
Я хлопнул дверью такси, и водитель тронулся. Машина вклинилась в усилившийся вечером поток.
Вывеска заведения под названием «У Ларионова» горела яркими желтыми огнями. Сам бар, первый попавшийся, что я нашел на карте, располагался не так далеко от гостиницы, в которой я жил.
Я, конечно, пробовал сходить в лобби-кафе, что было на первом этаже гостиницы, но мне не понравилось. Еда была еще ничего, а вот выпивка совсем дрянная. Я решил, что даже тут она будет лучше.
Сам бар
Я спустился по каменной лестнице и вошел в бар. Тут играла ненавязчивая музыка, пахло сладким дымом какой-то курительной лабуды. Звон стаканов, смех, бормотание компаний, занявших самые большие столики.
Когда я переступил порог, поймал на себе безразличные взгляды. Таких было большинство. Но не все. Был один враждебный. Хотя это меня не напрягло.
Сев за стойку, я заказал себе пива, принялся медленно тянуть хмельной напиток, который, впрочем, оказался вполне неплохим.
Я думал. Думал о том, что стоило взять Валю с собой. Если бы девушка отправилась к центру ядра вместе со мной, то не очутилась бы в лапах Салазара. Не сказал бы, что я чувствовал себя виноватым в чем-то. Но возможно, это был способ избежать всех этих событий.
— Ну что уж говорить теперь, — пробормотал я себе под нос.
Больше всего я ненавидел чувствовать себя виноватым. Вина? Нет уж увольте. Последнее, что мне хотелось делать, это полоскать себе голову такими мыслями. Если я ошибся, я приложу любые усилия к тому, чтобы это исправить. Если ошибку исправить невозможно, лучше заплатить за нее соответствующую цену. Но никогда не считать себя в чем-то виноватым.
И сейчас, в том, что случилось с Валей, я не хотел чувствовать себя хоть сколько-нибудь виноватым. Не собирался винить себя и думать об этом. Хотя, нервное напряжение, особенно сильное, не только препятствует правильной работе с ифритами. Оно также психологически угнетает. А я привык отсекать все то, что угнетает меня. Особенно психологически.
Я повел взглядом по бару. Несколько мужских компаний, какой-то старик. Парочка ребят: татуированный мужик и такая же татуированная в пирсинге девушка. Ее яркие красные волосы сильно привлекали внимание.
Отпив еще немного пива, я продолжал наблюдать. В дальнем углу, за маленьким круглым столиком, сидела девушка лет двадцати трех. Светлые, почти белые волосы спускались на ее плечи. Черная облегающая водолазка эффектно подчеркивала грудь размера, эдак третьего. Белокожее треугольное лицо, казалось, светилось в приглушенном свете бара.
Девушка выглядела грустной. Она задумчиво опустила взгляд на столешницу. Водила по ней тонким белым пальцем. Пила она виски с колой, о чем свидетельствовала только начатая, небольшая бутылка алкоголя и кола в пластике.
Блондинка редко притрагивалась к стакану. Казалось, она пришла сюда, чтобы подумать. А может быть, погрустить.
Когда входная дверь открылась, и внутрь вошел молодой человек, я заметил, что девушка вздрогнула. Устремила взгляд, полный ожидания, к входу. Понятно было, девушка надеялась, что кто-то, кого она видеть не хотела, заглянет в заведение. Я понял это потому, что взгляд был наполнен не только ожиданием. В нем проглядывалось выражение какого-то страха. Едва уловимое выражение.
Взяв еще виски, чтобы не подсаживаться с пустыми руками, я проследовал за ее стол.
— Добрый вечер, — улыбнулся я.
— Здравствуйте, — подняла она красивые голубые глаза, и на ее лице на миг мелькнула улыбка. Потом оно приняло такое же грустно-безразличное выражение.
— Я присяду, надеюсь, вы не возражаете.
— Здесь много свободных мест, — проговорила она приятным глубоким голосом.
— Я хотел бы здесь, — не стирая улыбки с лица, проговорил я.
Девушка тоже улыбнулась, теперь смелее.
— И чем же обусловлено ваше желание?
— Стало интересно, — сел я, не дожидаясь, пока девушка разрешит. Все было ясно и так.
— Мне стало интересно.
— Правда? — она отставила стакан.
— Правда, — поставил я на стол вискарь, — интересно, осилим ли мы и мою бутылку.
— Осилим, — девушка сдержанно засмеялась, — но думаю, окажемся под столом.
— Мне не кажется, что это неудачный исход вечера.
Девушка засмеялась. Я смотрел на нее с улыбкой. Рассматривал. Она это заметила, и на белых высоких скулах заиграл приятный румянец. У девушки был тонкий, красивый носик и ровные брови. Грусть и обеспокоенность больше не отражались в ее глазах. Их место заняла осторожная заинтересованность.
— Раз уж вы тут одна, я решил, что было бы неплохо составить вам компанию. Слишком уж вы красивы, чтобы грустить.
— Вы решили, что я грущу, — она сжала тонкие, но аккуратные губы. Их уголки поползли вверх в улыбке.
— Нет.
— Нет? — удивилась она.
— Я это видел. Вы грустили. Рисовали пальцем в пролитой коле и с опаской поглядывали на выход.
— Вы очень наблюдательны, — сказала девушка холоднее, но интерес не покинул ее глаза.
— И не хотели, чтобы кто-то пришел.
— Я не хочу и сейчас, — она вздохнула, — застала бывшего молодого человека с любовницей. Учинила скандал и ушла от него. Это было два месяца назад.
— Не думаю, что стоит грустить по этому поводу.
— Грущу не поэтому, — она вздохнула, — а потому, что он решил вернуться. А я только начала отходить от разрыва. Теперь этот дебил караулит меня возле дома, где я сейчас живу, таскается везде за мной. И я надеюсь, что не припрется сюда.
— У вас есть повод его бояться?
Девушка поджала губы, натянуто улыбнулась, потом проговорила: