Повелитель марионеток
Шрифт:
– Не верю я ему, - сказал высокий и отвернулся.
– А что ты предлагаешь? Ждать?
– Румбо не спускал с меня глаз. Он умен - этот Энхар Румбо. И ловок. Всего за три дня целую армию организовал. А вот высокого я не знал, первый раз видел. Спрашивать, кто он такой не хотелось. Да и не время - не я здесь спрашивал, меня допрашивали.
Румбо тоже мне не верил. Это было видно, да я и не ждал от него ничего другого. Я бы и сам в его положении верить не стал. Но он, по крайней мере, размышлял, пытался понять, что же меня привело к ним, почему я оставил безопасную Станцию и сбежал из поселка. Этого он не понимал, и это его беспокоило.
– Какой мне смысл вас обманывать?
– спрашиваю просто так, чтобы прервать молчание. Надоел мне его молчаливый взгляд. Смотрит так, будто бы все уже знает, но шанс мне дает - признайся, мол, лучше сам. А глаза-то у него усталые, покрасневшие. В морщины копоть въелась - не иначе, как сам в атаку ходил. Не его это дело - убьют, кто будет командовать? А-Курр? Или этот высокий? Они накомандуют...
– Вот я и пытаюсь понять - какой во всем этом смысл, - после паузы, достаточной, чтобы ее почувствовать, говорит Румбо.
– В конце-концов, вам-то от всего этого сейчас ни тепло, ни холодно. Я о себе забочусь.
– Да уж ясное дело, что о себе. Но не вяжется все это с тем, что раньше было. Никак не вяжется.
– Времена другие. Всему рано или поздно приходит конец. Вы же тут живете в изоляции, откуда вам знать, о чем народ в Метрополии думает?
– Это верно - откуда нам знать? Никто из нас туда не ездит. Да только кое-что мы все-таки понимаем. Мы же видим, кто прибывает оттуда. Один Ба-Кмона чего стоит.
– Будто у вас своих выродков мало?
– Ладно, не будем отвлекаться. Я все равно вам не верю. Пока не верю. Время покажет. Но вот что я хотел бы понять - на что вы рассчитывали, когда к нам бежали?
– Если честно - то для меня это шанс. Впервые в жизни - шанс подняться наверх. Не говоря уже о том, что это и шанс остаться в живых.
– Врет ведь он, - вполголоса сказал высокий из угла.
– Не мешай, Дьелле. Пусть говорит.
Дверь в подвал отворилась, вошла высокая худая девушка. Я видел ее мельком наверху, когда меня вели сюда.
– Эст Энхар, прибыл Лкулла с Континента, с ним шестьдесят человек.
– Парсэ, ты же видишь - у нас гость.
– Простите, - она мельком взглянула на меня, потом снова повернулась к Румбо.
– Что ему передать?
– Пусть пока подождут.
Значит, сработало. Он собирает силы. Чтобы не выдать себя, я начал говорить - быстро, сбиваясь:
– Вы можете не верить. Дело ваше. Вы думаете - Офицер Службы Связи это фигура? Пешка это. Ни дома, ни семьи, ни будущего - ничего. Забросят в глушь - и служи, передавай депеши и циркуляры. Что меня ждало? Пенсия - до нее еще тридцать стандартных лет, дослужиться надо, выжить надо. Вы знаете, сколько доживает до пенсии Офицеров Связи? Половина, от силы. Да и разве это цель - пенсия? Тьфу!
– А ради чего вы поступили в Службу Связи?
– Вы что, серьезно спрашиваете?
– Ну да.
– А нас, эст Румбо, не спрашивают. Насильно, конечно, никого не заставляют, но выбора попросту нет. Ведь в Службу Связи только те попадают, у кого во всей Галактике никого близкого нет. Нас еще детьми берут, кормят, учат, воспитывают. А потом ставят перед выбором - либо на службу поступить, либо просто на улице оказаться, с нуля начинать. Служба Связи - это еще наилучший вариант, нас же в такие условия ставят, что мы себя облагодетельствованными считаем, к элите себя причисленными мним. А на деле - те же рабы. До пенсии - рабы самые настоящие. Ни семьи не завести, ни дома. Только и остается, что деньги на обеспеченную старость копить.
– Ну вы все-таки до Офицера дослужились.
– А разницы никакой. Я же ничего не решаю - что мне прикажут, то и делаю. И перспектив, по сути дела, никаких. Нас, Офицеров Связи, тысячи, а выше, к нормальной жизни, к нормальному положению, единицы поднимаются.
– Нормальное положение?
– Румбо усмехнулся.
– Это что же за положение такое, а?
– А это когда не за тебя все решают.
– Объясняй тут ему. Поймет он, как же.
– Да что говорить... Люди же разные, у всех цели разные, желания разные. Вон Сен-Ку этому, что до меня был, тому, наверное, все равно кто им командует, зачем командует. А мне не все равно. Я другой.
– Другой, - Румбо хмыкнул.
– Все мы другие.
– Я гордый. Я за все отплатить хочу. Я не желаю на подачках жить. А меня заставляют это делать. Всю жизнь подачки дают, да так, что не расплатишься, вроде. Всю жизнь должен. Благодетели проклятые! И за все плати - убеждениями своими плати, мыслями своими плати, свободой плати! И попробуй чуть в сторону ступить - сомнут, потому как без подачек ихних и не человек ты уже, не выжить тебе просто-напросто. Надоело мне это, надоело!!!
Легко говорить правду. Даже если это и не вся правда. Даже если тебе и не верят.
– А у нас, значит, свободным хотите стать?
– Румбо встал, поправил комбинезон. Лицо его сразу в темноту погрузилось, сам он навис надо мной огромной глыбой, заслонив свет.
– А я вам не должен ничего. Вы мне должны будете, - буркнул я, не поднимая головы.
– Далеко смотрите. Ладно, время покажет, - он шагнул к двери, потом обернулся.
– Пока здесь побудете, кое-что обсудить надо. Ты, Дьелле, посиди с гостем, пока я не вернусь.
Румбо вышел, а я остался вдвоем с высоким. Кто он такой, откуда взялся? Не знал я его, на что он способен не знал. А ну как Румбо в самом деле застрелят - что тогда делать?
Я закрыл глаза, расслабился. Все тело болело. Колено, правое ныло до сих пор. Лечь бы... На худой конец хоть на пол, но лечь, отдохнуть. Сутки на ногах. Или больше? А ну как напрасно все, вдруг они не поверят? Засадят куда-нибудь, на Континент увезут или пристукнут просто? Им ведь терять нечего. Они ведь в любом случае и без меня обойдутся. Даже если и соврал я, что такого? Рассеются по планете, прибудет рейдер - кто их искать станет? Как придет, так и уйдет, даже гарнизона не оставит, поскольку время не то, не до охраны Сэлха им. А уж наедине они с Комитетом и ополчением его как-нибудь сами разберутся. А если мне поверить, то тоже можно не спешить, тоже выжидать можно. Только у меня одного время истекает. Не додумал я, ох не додумал, а теперь уже не поправишь!