Повелитель Теней. Том 4

Модус Илья Сергеевич

— Очевидно, кроме того, что я сам сдохну, он надеется максимально ослабить еще и клинок, — древнее оружие, запертое в ножнах, блеснуло темным металлом. — Жаль, что у меня другие планы.

— Ты даже не знаешь, сможет ли девчонка избавить тебя от рун, — напомнила узкий момент всего замысла Вестница Смерти.

Я же припомнил намек Корделии где мне искать спасение.

Да, она указывала отнюдь не на Эллибероут тогда.

— Думаю, мы сумеем решить проблему, — сказал я. — Гораздо интереснее другое. Магус фактически

признался, что он зачищает Восток от наследия некромантов и ментальных магов.

— Необычный фетиш, — заметила Вестница.

— Ага, — согласился я. — Посредник боится, что кто-то сможет поднять мертвецов или получить контроль над чужой магией. Внимание вопрос со звездочкой — что объединяет два этих направления?

К сожалению, у Вестницы Смерти не оказалось ответов.

Как бы я не ломал под ней кровать ритмичными движениями.

Глава 15

Сегодня в Цитадели Мунназа было шумно.

Весь город был расцвечен флагами, которые порывисто щелкали от пронизывающего ветра.

Трубили горны, ревели глотки зазывал, блестели доспехи стражников и гвардейцев, выстроившихся вдоль центральных улиц.

Неспешно и величаво эльфийская процессия двигалась от главных ворот к сердцу Мунназа.

Сперва, удерживая копья в походном положении, проехали сотни всадников, блистая горящей на солнце мифриловой броней.

Зеленые плащи и ткани их одежд казались несовместимыми с блеском, но лишь на первый взгляд.

На второй все это уже понималось идеальным сочетанием цветов и подчеркивало безупречный вкус лесных эльфов.

Высокие, до восхищения прекрасные, чуть надменные, но завораживающие красотой своих лиц, стройностью тел и аурой величия, силы и древней мудрости, всадники одним своим появлением заставили замолчать недовольных городских жителей.

Когда их согнали для приветствия делегации эльфов, горожане, оторванные от своей работы, были явно не в восторге.

Сейчас же, глядя на великолепие конструкций катящихся без единого скрипа карет, некоторый оттенок божественности, который излучали эльфы, даже самые крикливые и ворчливые люди замолкли.

Позади конных, усеивая дорогу тысячами лепестков самых прекрасных из видимых когда-либо жителями цветов, шагали десятки эльфийских девушек.

Их белоснежные одежды огнем горели в лучах светила, слепя глаза зевак, вызывая у иных слезы радости и восхищения.

Стройные, как лани, царственной походкой они двигались так, будто плыли над мостовой.

Их длинные одежды, невесомые, словно самый лучший шелк, едва касались серости булыжников.

Последние на фоне эльфийских красавиц и их непорочной чистоты выглядели комками грязи, по которым вынуждены были ступать великие и волшебные создания, что сошли на эту грешную землю.

Иные горожане рыдали, падая ниц при виде этой процессии,

понимая сколь недостойны они, грязны и нечестивы, чтобы своими глазами видеть все это великолепие.

Стоны отчаяния перемеживались с криками радости и восхищения, но невозмутимые эльфы никак не реагировали на происходящее.

Как и положено небожителям, они не обращали внимания на мелкие неурядицы, которые возникали по пути их шествия.

Вслед за цветочницами прошагали шеренги молодцеватых мечников, закованных в мифриловую броню с ног до головы.

Красота их оружия и доспехов завораживала мальчишек и проживших жизнь мужчин.

На их фоне иные стражники, пусть и мускулистые, но все равно не обладающие такой красотой, как эльфийские мужчины, казались заморышами, уродливыми животными, отрастившими себе кудлатые брови, длинные бороды или щегольские щетины.

Человеческая рать выглядела мерзкой, ужасной, словно только-только выбралась из грязи после недели пьянства.

Некоторые стражники, понимая всю свою омерзительность, стыдливо прятали глаза, когда ловили на себе взгляды местных жительниц, невольно сравнивающих красавцев-эльфов со своими защитниками.

А процессия все шла и шла.

И было в ней столько красоты, изящества и великолепия, что к тому моменту, как хвост втянулся в крепостные ворота, горожане были окончательно влюблены в своих новых соседей.

* * *

Личный прием не задался с первых же секунд.

После всех положенных по протоколу объявлений и приветствий, немногочисленная миссия эльфов двинулась к трону.

Всем своим видом они выражали свое царственное и древнее происхождение, смотря вокруг как хозяева, что вернулись домой после долгой отлучки.

Это подбешивало.

Да чего уж там.

Насколько Магус был терпеливым и умеющим прятать свои эмоции человеком, даже его подобное поведение длинноухих буквально подмывало дать каждому из них по надменной роже.

Желательно клевцом, чтобы оружие вошло поглубже в холеную рожу.

Но, нельзя, нельзя, к сожалению.

— Король Гилраэн, я рад приветствовать вас, — расплылся в улыбке Лорд Хоксенвильваарен, как только лидер Лесного Королевства приблизился к концу тронной залы.

Хозяин Восточной Провинции встречал его у подножия своего великолепного трона, соответствуя всем канонам радушного хозяина.

И все же на лице эльфа царил такой холод, что даже торжественная музыка звучала как-то блекло.

Сановники Провинции тоже как-то резко скисали, стоило эльфам пройти мимо них.

Словно лесной народ вытягивал из присутствующих саму радость.

— И я рад нашей встрече, Лорд Хоксенвильваарен, — ледяным тоном произнес король.

Если не знать о долголетии эльфов, то этого мужчину средних лет можно было бы принять за сверстника хозяина Мунназа.