Повелитель теней. Том 6
Шрифт:
— К ноге, пёсик, — она подпрыгнула высоко в небо и спикировала ему на голову. Её пятка врезалась ему в висок, раздался громкий треск. Василиск завалился набок, задёргал лапами, но не смог встать. Он был полностью дезориентирован. Додола создала две воздушные руки, схватила его голову и пропела: — Плохих пёсиков усыпляют — сворачивают их шеи.
ХРЯСЬ!
Из кустов вылез железный крысиный скелет — Кащей — и вгрызся ей в бедро, откусил кусок мяса почти до кости. Додола взбешённо взвыла и ослабила хватку. Оклемавшийся Василиск вырвался и отполз в сторону, туда, где она его не могла бы достать. Тем временем Кащей безостановочно нападал на Додолу — он был быстрым и ловким, и она с огромным трудом от него отбивалась. На её теле расцветали новые и новые раны. Да что в этой деревне происходит?!
— Я тебя превращу в лужу расплавленного металла! — прошипела Додола и ударила в Кащея огнём. Пламенный столб взвился до облаков и начал стремительно распространяться по сухой траве и деревьям — скоро огонь перекинулся на ближайшие дома. Из-за дыма ухудшилась видимость, Додола оглянулась, выискивая Кащея взглядом. Подволакивая переднюю лапу, он отступил к Василиску, и теперь монстры стояли бок о бок, прикрывая раны друг друга. Додола расхохоталась: — Думаете, сможете со мной справиться? Я — божественное создание! Я — слуга Перуна! Меня не смогут победить грязные шавки вроде вас!
Она сконцентрировала всю свою силу в ладонях и выплеснула её в огненном дожде, обрушив его на головы Кащея и Василиска. Однако в ту же секунду полился обычный дождь, из воды, и потушил пламя. Но как? На небе не было ни одной тучи! Додола задрала голову, и её глаза испуганно расширились. Над деревней застыл колосс — Зубастый Осьминог. Его щупальца извивались, дрожали, но удерживали на весу массивное тело. Осьминог порциями выплёвывал воду. Додоле на макушку шлёпнулся живой карп, и она натурально взревела от возмущения, вырвала дерево с корнем и бросила его в Осьминога. Тот поймал дерево пастью и в два счёта его перемолол.
— Вы напросились, — Додола не хотела принимать свой истинный облик, потому что искренне его не любила. Но именно в нём она могла использовать свою силу в полной мере. Её тело вытянулось, руки срослись с туловищем, а ноги — между собой. Голова удлинилась, из-под верхней губы вылезли два клыка. Когда-то давно, сотни лет назад, Перун создал её из маленькой, но очень ядовитой змейки. Он подарил ей частичку своей магии и очеловечил, наделил даром копировать чужую внешность. В змеином облике она была неуловима и невероятно опасна: один-единственный укус — и смерть. Тупой Василиск не почуял опасности — он уже пришёл в себя и снова попёр в атаку. Додола изогнулась и молнией рванула к нему, её клыки должны были вонзиться прямо ему в глаз. Клац! Кащей оказался умнее — или, может, он уже встречался с ядовитыми змеями? Железная крыса бросилась наперерез и подставила под укус свой бок. Клыки Додолы сломались, но тут же начали отрастать. По железной лапе Кащея полился яд, капнул на траву и растворил её. Кащей громко зарычал — и это был рык, призывающий отступить.
— Ну уж нет, так просто вы не свалите, — прошипела Додола.
— Не сметь обижать! — прогремел громкий голос, и перед нею заклубился чёрный туман. Он соткался в странную фигуру — то ли человека, то ли краба. Додола никогда не встречала настолько нелепых существ. Она не посчитала его серьёзным противником — взмахнула хвостом, пытаясь отбросить с дороги. Но удар прошёл сквозь чёрную фигуру, не причинив ей вреда, и тогда Додола настороженно высунула язык — он был для неё своего рода сканером, который позволял улавливать энергию, звуки и запахи. Она поморщилась с отвращением — от фигуры несло вонью застарелой смерти.
— Мне смеет угрожать бесполезный комок некротической энергии? — с презрением фыркнула Додола. — Падальщик! Возвращайся на кладбище и не путайся под ногами!
— Под хвост, — с неожиданной педантичностью поправила чёрная фигура.
Додола ничего не ответила и сотворила вокруг него сферу, из которой выкачала весь воздух и всю энергию. Она уже сталкивалась с некротическими существами, и все эти твари черпают магию из окружающего мира. Их не зря называют падальщиками, потому что энергию смерти получить проще всего — отсюда и пошёл стереотип. Однако по факту некротики могут поглощать любую энергию. И если их лишить к ней доступа, они просто ничего не смогут сделать и быстро умрут, пожрут сами себя. Медленная и мучительная гибель. Додола с наслаждением наблюдала, как чёрная фигура барахтается в сфере.
— Нравится, как ваш дружок бьётся в агонии? — поинтересовалась она у монстров, и глупый Василиск моментально сорвался с катушек. Бездумно он набросился на Додолу и тут же получил смертельный укус. К сожалению, с Кащеем пришлось повозиться — Додола швыряла железную крысу, била её о землю и деревья, пока все её кости не погнулись. Кащей уже не мог сопротивляться, когда Додола распахнула пасть и начала неспешно его заглатывать. Чёрная фигура, запертая в сфере, яростно размахивала клешнями. Ей явно не нравилось, как убивают её товарищей. Додола пошла к ней и ласково уточнила: — Тебе больно, жалкая зверушка?
Чёрная фигура внезапно застыла, и в следующее мгновение от неё начал исходить едва заметный тусклый свет. Додола нахмурилась — невозможно, такого не может быть… Она не успела додумать мысль до конца — сфера взорвалась, осколки порезали змеиную морду. Чёрная фигура приземлилась, встряхнулась и, щёлкнув клешнями, процедила:
— Я не жалкий зверюш. Меня. Звать. Крабогном!
Глава 2
— Я не жалкий зверюш. Меня. Звать. Крабогном!
Додола насмешливо прошипела:
— Да мне плевать. Я узнаю имена тех, кого убиваю, только если собираюсь скопировать их тела. А тебя… — она с презрением обвела его взглядом. — Я бы никогда тебя не скопировала, даже если ты бы остался последним живым созданием на свете! Мерзкая некротическая клякса…
Она атаковала Крабогномом, объединив в одном ударе сразу все главные стихии. Пространство разделилось на миллионы нитей, которые тянулись от неё к Крабогному, и были они четырёх цветов. Красный — огонь, чёрный — земля, белый — воздух, синий — вода. Нити воплощали в себе суть стихий и могли проникнуть сквозь любой щит. Крабогном попытался увернуться, но нити преследовали его, их траектория строго повторяла его, к тому же они с каждой секундой ускорялись и сокращали расстояние. Крабогном нырнул в Изнанку, чтобы их обмануть, но его в тот же миг выбросило обратно, в реальность. Додола расхохоталась — от истинных элементалей невозможно сбежать. Любое существо содержит внутри своего тела частицы всех стихий, и нити, созданные Додолой, чувствовали их. Крабогном метался по полю за Северными Гребешками, а нити стремительно к нему приближались. Они не знали усталости и не ошибались, поэтому очень скоро настигли Крабогнома. Он как раз прыгал в тень дерева, чтобы сбить их со следа, но поздно — нити врезались в него на середине прыжка и прошили насквозь. Крабогном сдавленно вскрикнул и рухнул на землю. На первый взгляд могло показаться, что на его теле, сотканном из чёрного тумана, появились сотни белых точек. На самом же деле это были крохотные дырочки.
— Зачем ты сопротивляешься? Ведь мы знаем исход битвы, — Додола, расслабившись и полностью уверившись в своей победе, неспешно к нему поползла. — Ты умрёшь, а я убью всех, кто живёт в этой деревне. Ты так отчаянно сражаешься. Они тебе дороги? Ах-ха-ха-ха, я в жизни не слышала более смешной шутки! Монстр привязался к людям!
Раны, полученные Крабогномом, расширялись и сливались вместе — не прошло и десяти секунд, как посреди его панциря зияла большая дыра, через которую можно было рассмотреть траву. В Додоле проснулся садизм — она, конечно, могла прикончить его быстро, но он потратил её драгоценное время и был достоин изощрённых мучений. Давно она никого не пытала… Додола ухмыльнулась и ударила Крабогнома хвостом, а потом — ещё раз и ещё. Она валяла его по полю, словно футбольный мяч, и в конце концов пнула так сильно, что его отшвырнуло в деревню — в огород на окраине. Краем сознания Додола отметила, что никто из деревенских жителей даже не высунулся — ну, хотя бы проверить, что происходит. Или чтобы убежать в панике прочь. Деревня будто вымерла — только кучка стариков суетилась над однорукой Лерой, истекающей кровью. Василиск бился в конвульсиях, из его пасти текла пена, а Осьминог тащил его вверх по улице, обвив щупальцами за туловище.