Повелитель теней. Том 8. Финал
Шрифт:
— О чём ты? — я спустился на первый этаж, нашёл большой зеркало, установил его и сел напротив. Чтобы создать иллюзию диалога.
— Я чувствую, как ты напрягся. Не стоит, — хмыкнула Метида. — Наша связь с Зевсом была в тысячи раз сильнее, чем узы фамильярства. Фактически он сплавил нас в единого Бога, но так, чтобы остаться главным. Я была на правах рабыни, запертой в крошечной тёмной камере. Я могла лишь иногда говорить с ним. Но чаще всего — только когда он сам этого желал. Он так гордился, что не пошёл по стопам Кроноса, но ему было плевать на то, что он сотворил со мной. Однако я видела его глазами
— Он решил начать карьеру маньяка? — уточнил я, вспомнив изуродованных Гипноса и прочих.
— О нет! — рассмеялась Метида. — Он боялся потерять власть. Некогда его беспокоили только Боги Олимпа, лишь в них он видел соперников. Но очень скоро другие Пантеоны принялись развиваться с невероятной скоростью. Некоторые даже обогнали Олимп. Особенно Зевса беспокоили славянские Боги. Перун, Марена… Эти имена являлись ему в кошмарах. Наверное, он сходил с ума. Медленно, постепенно и поэтому незаметно.
Меня пронзила ужасная догадка, но я не перебивал Метиду, которая всё глубже и глубже погружалась в воспоминания:
— Зевс понимал, что развязывать войну между Богами глупо и недальновидно. Высока вероятность, что Олимп проиграет. К тому же убийство Бога не одобрил бы никакой Пантеон. Зевс рисковал стать изгоем. Это слово застряло в его голове. Он постоянно повторял: изгои, изгои, изгои… Но мысль его ещё не оформилась. Он не понимал, куда она его ведёт. А вот я — да, — голос Метиды наполнился превосходством. — Я поняла, к чему всё ведёт, намного раньше, чем он. Зевс пытался придумать, как оправдать убийство Бога. Например — солгать, что тот напал первым и что Зевс защищал Олимп. Но ложь быстро бы раскрыли.
— Как с этим связана Грозовая Жемчужина?
— Я заставила Зевса её создать, а после — подарить смертной женщине, очередной высокомерной красотке, которая была настолько глупа, чтобы изменить Богу, — Метида хулиганистно хихикнула, ей явно доставляла удовольствие собственная хитрость. — Я шептала ему по ночам, подталкивая к нужному решению. Он ничего не заподозрил. Совершенно ничего! Я надеялась, что Грозовая Жемчужина потеряется и впоследствии ей завладеет другой Бог. Тогда бы появился шанс, что он отыщет хотя бы кого-то из нас, жертв Зевса, и раскроет глаза Олимпу на то, что происходит.
— Ближе к делу.
— Да куда уж ближе, — фыркнула Метида. — Ты сказал, что соотнёс наше расположение с появлениями Зевса. Невольно мы помогали ему скрываться. Зевс не бывал на Олимпе уже больше трёхсот лет.
— Что? — я нахмурился. — Но Гермес…
— Эгоистичный олух! Впрочем, как и все остальные, — гневно перебила Богиня. — Обрадовались, болваны, что Зевс ослабил бдительность! Никто не горел желанием с ним поболтать. Все легко велись на отговорки и ничего не заподозрили. Зевс выбрал из Олимпийских Богов тех, кто был изгоем и среди людей, и среди Пантеона. Он почти убил нас, но — почти. В каждого из нас он погрузил кусочек своего магического ядра, проведя особый ритуал, и разместил нас на определённом расстоянии друг от друга. Благодаря этому, на территории, которую мы ограничивали, появлялся его образ. На короткий промежуток времени, но — абсолютно материальный и неотличимый от Зевса.
—
— Три столетия, — напомнила Метида. — На что бы он ни надеялся, но его надежды оправдались. К тому же… Ты пробовал говорить с Аидом или Прокрустом? Или, может быть, с Немезидой? Зевс поставил на нас мощную защиту. Мы не могли ничего рассказать по существу: кто нас проклял, зачем и когда. Мне стоило огромного труда намекнуть тебе на закономерность, с которой появляется Зевс. Но его погубила сентиментальность. Он не пожелал расстаться со мной навсегда. Сохранил возможность, чтобы меня проглотить вновь. Но не подумал, что это может сделать кто-то другой. Даже человек.
— Он бы не согласился. Ну, будучи на вашем месте.
— Моя гордость умерла много лет назад. Единственная лазейка, чтобы освободиться. Я бы была пустоголовой казаркой, если бы не воспользовалась шансом.
— Погодите-ка, — я прикрыл глаза, мысленно прокручивая всю информацию. — Перун поделил магическое ядро и вставил его в ваши тела, сотворив своеобразные якоря. Но… Разве это его не ослабило?
— Примерно на четверть от исходной силы, но Перуна он убил до этого.
Прозвучало то, о чём я уже подспудно знал.
— Но зачем делать всё под чужой личиной? Лишняя морока, — я пристально взглянул в зеркало, словно пытаясь рассмотреть Метиду внутри своего тела.
— Путь отступления, — если бы Богиня могла, она бы пожала плечами. — На случай, если Зевс потерпит поражение. Все будут думать, что преступник — Перун, чей облик он принял. К тому же это позволило бы ему объявить войну славянскому Пантеону вполне официально. Ведь Перун проявил агрессию первым.
— Ладно… — протянул я задумчиво. — Но всё равно странно. Если он задумал всё давным-давно, то почему так долго ждал? Целых триста лет притворяться Перуном, рискуя разоблачением?
— Переоценил свои силы, — усмехнулась Метида. — Зевс едва не погиб во время сражения с Перуном. Он победил не благодаря своему могуществу, а коварству. Перун его почти выиграл. Он сильно ранил Зевса, и тому не оставалось ничего, кроме как сдаться. Перун поверил ему… Всё же когда-то они считались друзьями. Он посчитал, что на Зевса нашло какое-то помутнение. Именно поэтому он имел ошибку повернуться к Зевсу спиной. Та битва заставила Зевса переосмыслить план. Он осознал, что не сможет уничтожить всех Богов без подготовки. К сожалению, через несколько дней он выплюнул меня и приковал к стене, так что о его дальнейших планах я не в курсе.
— Зато я — вполне. Во всяком случае, об одном оружии массового поражения знаю, — я открыл сознание и показал Метиде всё, что успел выяснить о Виктории Столыпиной и её способностях.
— Плохо, очень плохо, — Богиня не смогла скрыть озабоченность. — Сколько таких монстров у Зевса?
— Один.
— Один? — переспросила Метида. — Ерунда. Он что, собирается навещать Богов по очереди? Приходить в гости и натравливать на них свою прожорливую собачонку? Он не сможет этого скрыть. Очень скоро Боги узнают, что кто-то их истребляет. Вопрос времени, когда они выяснят, кто именно это делает. Чушь. Таким образом он ничего не выиграет, а только обречёт себя на гибель.