Повелитель Теней
Шрифт:
— Но почему вы… Почему вы, зная, кто я, что я ничего не знаю, подружились со мной?
— Скажу правду, что стало первой причиной с тобой подружиться, — эльфийка положила свою ладонь на мою, её голос наполнился грустью. — Только, прошу, не обижайся.
— Хорошо.
— Ты не из наших, кто-то из нас это сразу понял. Дар на испытаниях ты показала слабый. Да, он редкий. У нас с таким рождались лишь несколько детей, да и те от смешанных браков. У гномов и вовсе никого, насколько нам известно.
— У нас тоже, — Тира и Лира утвердительно кивнули. — Только человечки обладают таким даром. И… — они взглядом
— В общем, кто по каким причинам, — продолжила Максин. — Я хотела узнать больше о том, кто ты такая. А потом… Я захотела стать твоей подругой.
— Ты… будто притянула нас всех, — подала голос молчавшая до этого Наиль. — Все по разным причинам решили с тобой познакомиться. Но по одной остались — чтобы уберечь тебя.
— Уберечь?
— Наивная, — девушка начала перечислять и загибать пальцы, — юная и невинная. Ты на всех смотрела как на друзей. Не ожидая, что тебе может кто-то воткнуть нож в спину. Как чистый лист. И ты, сама того не понимая, не желая, объединила нас. Мы решили объединить усилия и вместе заняться тем, за чем нас сюда прислали…
— А много таких…
— Как мы?
— Да. Сколько ещё адептов, из тех, кто был принят, шпионы?
— Практически все.
— Даже Шанна?
— Шанна? — Роузи поморщилась, вспоминая, кто это. — Та, что больше не разговаривала с нами после отсидки?
Я кивнула.
— Да. Она поэтому и не общается с нами. Думает, мы не успели догадаться, кто она такая.
Посидев немного в тишине, я, как и обещала Максин ответить искренностью на искренность, рассказала, что узнала от Шадара о Хаш’шатх, Тенях, Повелителе…
Не поведала только, кто мне это рассказал. Но, уверена, они об этом и сами догадались.
Также я сохранила имя Шадара в тайне.
После этого мои… друзья, да, несмотря на то, кто они на самом деле такие и чем занимаются, для меня они останутся друзьями, задав ещё пару вопросов о незнакомце, который был рядом со мной, и натолкнувшись на стену молчания, начали собираться.
Только, уже уходя, Сэм, подойдя ко мне, взяв меня за руки, прошептал:
— Будь осторожна, Лана. Не знаю, кто он. Что задумал. Почему ты… — он замолчал. — Ты посчитаешь, что мои слова продиктованы ревностью. И отчасти это будет правдой. Но я говорю истину и желаю лишь предостеречь. Я не знаю, отчего ты ему доверяешь. И зачем ты ему нужна. Но, Лана, в его глазах… В его глазах я увидел смерть. Прошу, будь осторожна. А ещё лучше — держись от него как можно дальше. Ты мне очень дорога…
Глава 28. Последние тихие и спокойные деньки
Сэму я ничего не ответила, лишь поблагодарила кивком головы и, выдержав его тяжелый взгляд, дождалась, когда за ним закроется дверь.
— Даже немного жаль его… — без тени усмешки или ехидства произнесла Максин у меня за спиной.
— Как ты однажды сказала, любовь не подчиняется голосу разума. Я лишь желаю, чтобы он повстречал ту, что ответит ему взаимностью, — прошептала в тон ей. И, подумав немного, добавила: — А ещё как-то ты сказала, что можешь помочь мне.
— Чем я могу тебе помочь? — уточнила она, когда я повернулась к ней лицом.
— Я в любви совсем несведуща. Так же, как и в том… как очаровать мужчину. Что говорить, как вести себя. В отличие от тебя.
Протянув руку, она коснулась кончиками пальцев моей ладони:
— Ты не сердишься на меня?
— Нет. Не сержусь, — я мотнула головой. — И мне не нужна была вся правда. Мне было достаточно твоего желания мне всё рассказать, быть со мной откровенной. А ещё я благодарна тебе… вам, что вы мне открылись. Переживать о сохранности вашей тайны вам не стоит. Я дала вам своё слово.
— Мы знаем, Лана. Поэтому и рассказали. И мы рады, что ты не держишь зла на нас.
— Это ваша работа, — я повела плечами и улыбнулась ей краешками губ. — И, уверена, совсем непростая… Так ты мне поможешь?
— Дело в нём, том мужчине со странными глазами? — сделав шаг, она подошла ко мне вплотную.
— Да.
— Я… помогу. Но тебе стоило бы послушать моего темного собрата. Сейчас в нем говорила не ревность, а только забота о тебе. Он прав. В тех глазах я тоже увидела таящуюся смертельную опасность… Правда… — она вздохнула, — не тогда, когда он смотрел на тебя… Лана, — её пальцы переместились с моей руки и, коснувшись моего подбородка, заставили меня приподнять подбородок. — Я помогу тебе, обещаю. Но будь с ним всегда осторожна и начеку. Пусть и нежен его взгляд, когда обращен на тебя, однако сила, что таится внутри него… хищный взгляд… Отчего-то я уверена, несмотря на всю абсурдность, он — Повелитель, историю про которого ты нам поведала. Не потомок, как ты думаешь. А он сам…
— Никто не живет столько, сколько прошло с тех событий, — я тряхнула головой.
— Никто. Ты права, — её взгляд стал остёр, как бритва. — Никто. На нашей планете. Но кто сказал, что ничего не таится там, во мраке неизвестности, за тёмной пеленой. Тени, что ему подчиняются. И… то, как он исчезает… Чем больше я думаю обо всём, что ты мне когда-то говорила, что я видела и чему была непосредственной свидетельницей, сопоставляя с рассказом о Повелителе, что произошло в Хаш’шатх, тем больше верю, что жизнь есть не только на нашей планете. И, если таких, как он, не один… Даже не хочу об этом думать… — склонив голову, она уже широко улыбнулась: — Но давай не будем думать о всяком, особенно на ночь глядя. А сосредоточимся на светлом завтрашнем дне. Ты ведь наверняка хотела купить платьев, украшений?
Я кивнула.
— Я из тебя сделаю настоящую принцессу, Лана. И незнакомец, имя которого ты не хочешь нам говорить, точно не сможет устоять перед тобой… Хотя, как по мне, он и так тобой очарован. Как и все мы. В такую красотку с кристально чистой душой и большим сердцем просто невозможно не влюбиться…
Поговорив ещё немного о том, куда пойдем завтра, мы с эльфийкой пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.
Уже лёжа в кровати и смотря в окно на полную луну, я размышляла о том, что мне сегодня рассказали друзья об их тайне. И предостережении Сэма и Максин. Я не была слепа. И глупа. И понимала, о чём они говорили. Я тоже видела смерть в глазах Шадара, когда он отправил куда-то двоюродного братца принцессы. Его в тот момент можно было принять за воплощение самой Смерти.