Повелитель змей
Шрифт:
Дьедетотеп замолчал, приведя Хети в замешательство. Какое-то время они оба молчали, потом мальчик спросил:
— Почему? Скажи мне, почему, если ты знаешь ответ!
— Почему? Я не знаю, но очень хотел бы узнать. Однажды я спросил об этом у жреца, который принимает у меня корзины.
— Правда? — удивился Хети. — А разве не говорил ты мне сегодня, что никогда не расспрашиваешь жрецов этого храма?
— Я сказал, что никогда не спрашивал, что они делают со змеями, которых я им ношу. Но я подумал, что о расположении храма, если это и правда погребальный храм его величества, могу спросить, никого этим не обидев. Жрец ответил, что это божественная
Конечно же, такой ответ только разжег любопытство Хети. Но расспрашивать дальше мальчик не стал, потому что знал: дед больше ничего ему не расскажет — скорее всего, это все, что ему известно.
Двустворчатая дверь была широко открыта, и через нее в храм входили и выходили крестьяне. Входящие мужчины несли на плечах палки, к которым были привязаны утки и гуси; женщины несли на головах глиняные сосуды или деревянные квадратные емкости, наполненные зерном, маслом или пивом; охотники вели живых газелей, пойманных в пустыне; рыбаки тащили тяжелые корзины с рыбой, пойманной в Ниле или в озере…
— Неужели оправданный бог ест так много? — удивился Хети, однако по его тону невозможно было понять, была его наивность наигранной или искренней.
— Эта пища предназначается не богу, а жрецам храма, потому что божеству все эти яства, радующие чрево живых, уже не нужны, — ответил Дьедетотеп.
— Думаю, ты прав, — сказал Хети. — Но сколько же должно быть жрецов, чтобы съесть столько еды?
— Люди приносят им пищу не каждый день, а три-четыре раза в месяц. Но все равно им приносят столько всего, что остается лишь удивляться, куда оно девается. Правда, помимо жрецов в храме живут воины. Они охраняют храм и пирамиду, и их очень много.
Они вышли на просторный двор, обрамленный колоннадой, поддерживающей портик. Двор этот был больше похож на рынок, чем на преддверие святилища. Между колоннами на циновках или на низких табуретах сидели писцы, вооруженные каламами и папирусами, развернутыми на коленях. Перед ними толпились дарители: перед одним те, кто принес зерно, перед другим — принесшие рыбу… Каждый писец тщательно записывал количество принесенного и имя дарителя.
Хети убедился в том, что к деду жрецы храма относятся уважительно — ему даже не пришлось дожидаться своей очереди. Человек, чья голова была покрыта париком, а бедра обернуты ослепительно белой набедренной повязкой, подошел к нему. Они обменялись приветствиями, потом жрец пригласил Дьедетотепа пройти туда, где в покрытом шкурой пантеры кресле сидел жрец. У ног его примостился, поджав под себя ноги, юноша. На коленях у него лежал развернутый папирус, рядом на камне стоял письменный прибор.
Дьедетотеп упал перед жрецом на колени и коснулся лбом земли. Хети последовал его примеру.
— Мир тебе! — сказал Дьедетотепу жрец. — Мальчик, который с тобой, твой сын или слуга?
Дьедетотеп и Хети встали.
— Его зовут Хети, и он — сын моей дочери и твоего слуги Себехотепа. А еще он мой ученик и однажды займет мое место, став новым Повелителем змей. Он уже может поймать любую змею, их укусы ему не страшны. Он знает все составляющие лечебных снадобий и противоядий. А еще он знает почти все магические заклинания, открытые посвященным великой чарами — Изидой, любимой Ра.
— Это очень хорошо, — сказал жрец, имя которого было Хентекечу.
— Первый чтец, ты — словно Ра, блистающий в небе! — воскликнул Дьедетотеп. — Смотри, я принес тебе мою добычу — змей разных видов, и они живы и сыты.
— Подробнее о них ты расскажешь писцу Небкаурэ, он перед тобой. Это сын моей сестры, любимой Тотом. Он совсем недавно покинул Дом жизни[8] и приехал к нам, чтобы помочь с учетом, из великого Города Скипетра, где его обучали жрецы Амона-Ра, повелителя неба.
Небкаурэ скромно опустил голову. Хети посмотрел на него внимательно, а потом кивнул в знак приветствия.
— Твой племянник уже взрослый парень, — сказал Дьедетотеп. — Он любим Себеком и великой богиней Уаджет, покровительницей Буто.
— Ты прав, ты прав, — подтвердил Хентекечу. — А теперь давай отойдем в тень и посмотрим, что ты принес.
Все четверо — Хети с дедом и жрец с племянником — нашли затененное место между колоннами и присели на корточки возле корзины. Дьедетотеп открыл крышку и одну за другой достал змей, кладя их на землю. Змеи зашевелились, но не пытались уползти прочь. Все, кроме одной, которая направилась к Небкаурэ. Юноша либо не испугался, либо уже умел держать себя в руках, но с места не двинулся. Однако когда кобра приподнялась, развернула свой капюшон и показала раздвоенный язык, он невольно отшатнулся. Хети схватил змею за шею, поднес к своему лицу и посмотрел ей в глаза, приговаривая:
— Успокойся, тихо… Не пытайся напугать молодого господина Небкаурэ, он тебя не боится.
Рептилия уставилась на него своими похожими на черную чечевицу глазами, стараясь приблизить голову к лицу Хети. Мальчик же держал ее на безопасном расстоянии, не рискуя быть укушенным. Он давно научился вот так держать змей, и не только для того, чтобы развить координацию движений и умение предугадывать движения змеи, но и для того, чтобы удивлять и пугать возможных зрителей. Дьедетотеп умел брать змей с головы, но те никогда не пытались открыть пасть и укусить, как если бы были зачарованы этой рукой, не желавшей причинить им ни малейшего вреда.
— Я вижу, твой внук — хороший ученик, — заключил Хентекечу, в то время как Хети вернул змею к ее сородичам. — Он будет достойным тебя наследником.
Когда они вернулись в дом Дьедетотепа, дед сказал внуку, что доволен его поведением в храме и тем, что он сумел понравиться первому жрецу-чтецу.
— Хорошо, когда тебя любят боги, — наставительно произнес Дьедетотеп, — но еще лучше, когда тебя ценят великие мира сего, потому что от их желания зависит, сможешь ли ты стать кем-то большим, чем простым крестьянином.
4
В описываемую эпоху в самом озере, да и в канале, который соединял озеро с Нилом, было полным-полно крокодилов. Местные жители верили, что эти рептилии — воплощения божества, именуемого Себеком. Изображали Себека обычно в виде человека с головой крокодила. Начиная с Ночи времен, то есть времени, запечатленного в памяти людей, бог Себек считался богом-покровителем Файюма и главного города нома — Шедита, который греки (в то время, когда деяния Хети уже тысячу лет как были преданы забвению) назвали Крокодилополем[9].