Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
Девушка собралась встать с кровати, но… сразу этого сделать не смогла. Точнее, она почувствовала, что не сможет. Она, в смятении, глянула на повелителя и тот её понял.
– Ноги дрожат? – усмехнувшись, спросил он.
– Д… да, повелитель.
– Хватайся, – он наклонился к ней, и она обхватила его руками за шею.
Уже в ванной Ферокс опустил её в горячую воду, помог полностью расслабиться. Он сам растёр её мочалкой, несмотря на все слабые протесты. Потом насухо вытер полотенцем и, в него же завернув, вынес Диэнну из ванной.
Драконесса была счастлива в этот момент. Несмотря на весь тот страх, что она
Когда он проходил через гостиную, его взгляд упал на одну из картин, в изобилии расставленных по комнате. Приблизившись к мольберту, Ферокс развернул его к свету, чтобы лучше видеть, и надолго замер, разглядывая распластавшуюся в полёте красивую чёрную драконессу с разными крыльями. Дракон протянул руку, и провёл пальцами над самой поверхностью холста, словно гладил длинную изящную шею. Губы повелителя тонула едва заметная улыбка. Конечно, он узнал её. У Диэнны оказался настоящий талант видеть невидимое, и отображать это.
– Милена, – тихо произнёс Ферокс.
Драконесса смотрела на него с картины спокойными алыми глазами. А в глазах самого повелителя драконов мелькнуло что-то, похожее на задумчивую грусть. Мелькнуло, и пропало, спрятавшись в черноте зрачков.
Ферокс огляделся, увидел на кресле кусок шелка, которым укрывались чистые ещё холсты, и взяв его в руки, накинул на картину с драконессой. Бережно снял её с мольберта, и покинул комнату, унося картину с собой.
Оставшись в обществе служанок, которые суетились вокруг неё, Диэнна прислушивалась к себе. Она со страхом осознала, что начинает испытывать то, что испытывать не имеет никакого права. Чувство, о котором она читала только в книгах и мечтала когда-нибудь ощутить его, но… только если к законному супругу, а не… Девушка тряхнула головой, попытавшись отогнать от себя назойливые мысли, но ничего не выходило. Любовь… Она не знала – испытывает ли именно её, но… было очень похоже. «Нет, мне нельзя такое чувствовать! Нельзя! Или… по крайней мере, об этом никто не должен знать. Не имеет права такая, как я… полюбить…».
Погружённая в свои собственные мысли, девушка даже не заметила, как из всех служанок, рядом с ней осталась только одна из них. Красивая высокая блондинка. Когда Диэнна её впервые увидела, ей она показалась странной. В этой девушке Диэнна ощущала такую сильную магию… как у высшей аристократки. Но… это же было невозможно. У служанки такой магии быть не могло. А сейчас эта странная девушка смотрела на Диэнну… с сочувствием. На вопросительный взгляд драконессы, служанка сказала:
– Прости, но мне тебя жаль. Ты, ведь, новое увлечение нашего повелителя? Бедняжка… Позволь мне кое-что тебе рассказать…
* * *
Аббадон прогуливался по улицам Гарэна – столицы Дуалона. Гражданская война здесь закончилась уже двенадцать лет назад, но из-за её масштабов страна всё никак не могла восстать из руин. «А Абигор здесь постарался на славу, – с удовольствием оглядывал Верховный демон мрачный пейзаж, полный разрухи. – Видела бы это Милена… свою родную страну…». Хотя, мужчина не был так уж уверен в том, что Милену бы это как-то тронуло. Не то, что двадцать лет назад, когда она была такой эмоциональной, беспомощной… С нынешней Ледяной королевой, конечно, тоже было не скучно, но демон был бы совсем не против, время от времени, возвращать её в прошлое.
– Аббадон... – услышал он, вдруг, чей-то тихий голос.
Мужчина замер, огляделся. Он был уверен, что сейчас рядом с ним нет ни одного демона или ещё кого-то, кто мог бы его знать. Он бы почувствовал. А сейчас он не чувствовал ничего. Но, тем не менее… этот голос показался ему смутно знакомым. Он где-то уже слышал его… очень давно.
Он завернул на ту улицу, откуда ему, как показалось, его звали. Аббадон прошёл несколько метров, ещё раз огляделся. Демон бездны не ощутил ни магии, ни чьего-либо присутствия. И эта странность его начинала злить. Он был, абсолютно, уверен, что ему не показалось. Что голос был.
– Аббадон… – словно, в подтверждении его слов, позвали снова.
– Кто здесь? – Аббадон понял, что голос, как будто, рассеивается в пространстве – был везде и, одновременно, нигде. – Может, покажешься?
Мужчина ощутил, словно, сзади его кто-то обнял за плечи. Женские руки… Но Аббадон, всё равно, никого не видел. А затем… он моргнул. Всего один раз, но… за этот миг пейзаж вокруг него кардинально изменился. Зелёная поляна, солнце… и белый дракон перед ним.
– Ну, здравствуй… мама, – с усмешкой оглядел Аббадон Белую богиню. – Решила сменить облик? Он тебе не идёт.
– Ты уже давно не мой ребёнок, Аббадон, – ответила Дайона. – С тех пор, как предал меня, ради моей сестры. Но, не будем об этом. Ты, ведь, не откажешь мне в разговоре?
Демон бездны понял, почему она его спрашивает. Этот, окружающий его мир, был таким хрупким… как будто стеклянным. Стоило лишь Аббадону захотеть, и он разорвёт это видение на части. Дайона не сможет его здесь держать против воли и минуты. «Интересно, она, действительно, настолько ослабла? Или делает вид, чтобы я потерял бдительность? Впрочем… какая разница? Послушаю, что она мне скажет».
– Хорошо, давай поговорим, – легко согласился он.
– Ты, ведь, хочешь отомстить моей сестре, не так ли? За то, что она бросила тебя, обратив, перед этим, в демона?
– Ты и сама знаешь ответ на свой вопрос. Конечно… хочу.
– Тогда, помоги мне её вернуть.
Аббадон зло рассмеялся:
– Ты считаешь меня идиотом? Я прекрасно знаю, чем грозит возращение Адалиссы. Полный хаос… разрушение всего, что существует сейчас…
– А разве ты не этого желаешь, Аббадон? – спросила богиня, нисколько не обескураженная его смехом. – Ты демон разрушения. Разрушение – это твоя истинная сущность. Ты должен жаждать этого всем своим естеством, как Абигор жаждет войны.
– Даже если я желаю подобного… Ты сама знаешь, что мешает тому же Абигору реализовывать всё, что он хочет.
– Подчинение Люциферу, – произнесла Дайона. – Но это мешает тебе только сейчас. Когда Адалисса возродиться, власти у Люцифера уже не будет. Так почему бы тебе, заранее, не встать на сторону победителей?
– Но ты возвращаешь Адалиссу не для того, чтобы я смог отомстить ей. Так какая мне выгода? Расправиться с ней самой я, всё равно, не смогу.
– А как насчёт того, чтобы убить любимое дитя моей сестры – Кэтэрину?