Повелительница Вселенной. Будни бога
Шрифт:
Крайт прижал руку к сердцу и низко поклонился.
— Спасибо, Госпожа!
Воины ушли, а я довольно улыбнулась — верность требует поддержки. Я дала им свободу выбора, но этим только закрепила нужное мне решение: особенных сыновей точно будут отдавать мне. Лениво потянувшись, огляделась, послала Вэху просьбу наполнить ванну и поднялась, намереваясь отправиться туда же, как дверь тихо приоткрылась и Ив тенью скользнул в комнату, остановился, не доходя пару шагов до меня, и плавно опустился на колени, склоняя голову. В эмоциях привычно переплелись предвкушение, лёгкий страх
Жаль, за прошедшие годы он так и не принял мои желания, хотя научился получать удовольствие от боли и беспомощности. А я всё чаще вспоминала Лидара, который искренне принимал всё, что ему давали. Надо будет поискать кого-то похожего на рабских рынках, всё равно ж гарем заполнять. С другой стороны, это самое неприятие и страх Ива до сих пор удерживали на нём моё внимание — гораздо дольше, чем на ком-либо до него. Но и такая изюминка стала уже почти привычной. Я слишком хорошо изучила любовника, его реакции, возможности. Пора искать что-то новое.
— Пойдём, Ив, хочу принять ванну. Поможешь мне, сделаешь массаж… а может, удовлетворишь и ещё какие желания. Если возникнут.
Эмоции раба взбурлили. Как же это всё-таки вкусно — чужой страх и беспомощность. Но хочется чего-то свежего. Да, в ближайшее время навещу рынки. А пока Иву придётся терпеть.
10 — отсылка к Полукровке.
Глава 2. Отдых и развлечения
— Повелительница, я виноват, не уследил!
Крупный коленопреклонённый мужчина в возрасте согнулся в поклоне, бухнувшись лбом в землю. Я задумчиво на него смотрела, размышляя о глупости и безответственности некоторых смертных, а людей — так в особенности. Не всех, разумеется, но почему-то мне достались именно такие. И ведь прошло всего три дня, как переселились в Гавань. И вроде бы я достаточно понятно всё объяснила деревенским. Но вот поди ж ты…
Паника, конечно, была — что взять с тёмных крестьян, которые если и слышали о множественности миров, то считали это сказками? А тут другое светило, растения совершенно иные, да и сам мир вообще. Только тупой не догадается, что он уже не в Лируане. А всё новое обычно пугает тех, кто привык к стабильности жизни. Так что рабы паниковали. Но тихо.
Я им рассказала о новом мире, о правилах жизни, объяснила, каких растений и животных стоит опасаться, даже наглядно показала, велела приглядывать за детьми. Это уже не считая проделанных изменений в организмах. Возможные местные болезни им теперь не страшны, а убирать из мира всё потенциально опасное… Пусть учатся распознавать несъедобное или попросту ядовитое, пусть думают, прежде чем делать.
В Плестинке всё нормально — там староста сразу выделил несколько животных, чтоб на них потихоньку проверять всё новое на съедобность. Торопиться ж некуда, запасов пищи, закупленных мной и перенесённых вместе со всем крестьянским хозяйством, хватит ещё надолго. И за детьми — главным источником проблем и шалостей в силу возраста — пригляд организовал строгий, закрепив за каждыми
Основательный подход, ну да Хват меня в своей роли всегда устраивал. Так же обстояли дела в одной из дальних деревень, Лесянке. А вот в этой, Даленке, ещё рано утром почувствовала отказ двух ошейников. Детских. А отказать они могут, если спадут, что возможно, опять же, только в одном случае — после смерти. И это при том, что за время моей бытности в роли баронессы в Лируане случаев детских смертей было всего три, с разбросом в несколько лет! Но, кстати, два из них — в этой Даленке.
Раздумывая, что могло послужить причиной смерти, дождалась завтрака, потом занялась ежедневными заботами — появление в Гавани такого количества разумных требовало определённого контроля и изменений. Не от равнодушия. Просто хотела дать старосте шанс на правильное решение. Собиралась сама наведаться в деревню к обеду, если никто из Даленки так и не появится с неприятной новостью. Но сорвалась, почувствовав очередные смерти — одного взрослого, даже пожилого, и снова ребёнка. Это уже совсем что-то непотребное!
Переместиться на метку ошейника — дело мгновения. Успела! Вопрос выбора не стоял в принципе: по моим ощущениям, взрослый был довольно стар, пожил своё, жизнь малыша приоритетнее. Вот если бы они оказались в одном месте, старику я бы тоже успела помочь, но… Не случилось. Зато детскую душу поймала, исцелила синюшное, какое-то раздутое тело, и заставила органы вновь работать. И лишь потом вернула на законное место ошейник.
Оживший мальчишка лет восьми очень быстро возвращался к нормальному состоянию и смотрел на меня, хлопая глазами. Молча. А когда окончательно пришёл в себя, скатился с маленькой кровати на пол, на колени, и сжался комочком, тихонько всхлипывая. А каким страхом от него разило! Вот глупый, ему хватит пережитого, чтобы ещё и наказывать, зато кое-кому это точно не помешает.
Тут в комнату почти бегом зашла женщина с мокрой тряпкой в руке, но застыла, увидев меня. Мельком глянув на неё, приказала:
— Найди старосту, женщина. И быстро. Пусть ждёт в твоём дворе.
— Слушаюсь, Повелительница!
Быстрая скороговорка была еле слышна, а самой рабыни уже и след простыл. Я же сосредоточилась на мальчике. Читать и пытаться разобраться в мешанине панических мыслей и образов откровенно не хотелось, так что информацию пришлось добывать обычным способом — через вопросы.
— Выпрямись, мальчик. Как тебя зовут?
— Ярон, Повелительница.
Тот выполнил приказ немедленно, но всё равно осталось ощущение съёженности. На мгновение мелькнула удивлённая мысль: «Почему они настолько меня боятся? Только из-за магии, так сказать, на всякий случай? Ведь, вроде бы, жестокой я с ними никогда особо не была. Зачем, если рабы выполняют свою работу и практически не доставляют проблем?». Впрочем, мне не так это и интересно, в отличие от другого вопроса:
— Что с тобой случилось?