Повесть о фронтовом детстве
Шрифт:
– Плугом много не вспашешь. Сюда бы трактор…
Дядя Вася увидел межи, которые тянулись вдоль и поперёк полей, и снова вздохнул:
– Не выйдет тут дело с трактором. Запутается в межах. Единоличники. Не дошло у них до колхозной жизни. А земля хорошая. Если посеять вовремя – хлеба много соберёшь… Как-то теперь у нас без мужиков управляются? Тоже небось на плуги перешли.
Он замолчал.
Мы уже долго ехали, солнце стояло над головой, когда я заметил на дороге фанерную указку: «Хозяйство Козлова». Козлов? Это же наш батя, командир полка! Вдали показалось село, а справа, на пригорке, стояла крепкая куркульская
У хаты был нежилой вид: во дворе пусто и дверь заперта.
Я спрыгнул на землю и побежал к двери.
– Стой! – крикнул дядя Вася.
Я остановился и удивлённо обернулся к нему.
Он осторожно зашагал к хате, всматриваясь в пустые окна. Подошёл к двери, внимательно осмотрел её, взялся за ручку и тихонько потянул. Дверь медленно заскрипела. Дядя Вася скрылся за ней, потом снова появился на крыльце:
– Порядок. На войне всяко бывает. Дёрнешь дверь – и сам вместе с нею на воздух взлетишь… А наших-то пока нету.
2. НА ПОСТУ
Разведчики входили в хату, как после боя или разведки. Дядя Вася приготовил поесть. Но они в телогрейках и сапогах валились на шинели и сразу же засыпали. Только Яшка успел отчаянно проговорить:
– Эх, раздень меня, разуй меня, а уж заснуть-то я и сам засну!
Пётр Иваныч присел у стола.
– Измотались, как черти, – сказал он дяде Васе. – Все деревни обошли, лес прочесали. Пехоте место в деревне определили, а сами решили тут остановиться. Хозяин злой попался. Не пожелал с нами знакомство вести. Всё попрятал и куда-то исчез. Без него обойдёмся, свободнее будет. Как у тебя с харчами?
– Надо бы ходку на склад сделать.
– Давай. А мы пока отоспимся.
Пётр Иваныч лёг на бок рядом с Витей и закрыл глаза. И тут я впервые увидел у него седые волосы.
Разведчики лежали вповалку во всю длину комнаты. Яшка свободно раскинулся на шинели. Во сне он пожёвывал губами и тонко посвистывал носом. Витя спал на правом боку, подложив под щёку ладонь. Я уже привык видеть, что около Вити справа всегда лежал Каржаубаев. Сейчас там было пусто.
В тылу наши отоспятся. И днём и ночью будут спать. Наверное, даже раздеваться будут. Я сидел на лавке, смотрел на них и старался дышать потише.
Рядом с разведчиками лежали их автоматы. А если мне почистить их? Проснутся наши, а автоматы блестят, как новенькие. Вот удивятся!
Я осторожно расстелил в кухне плащ-палатку и положил все автоматы в один ряд. Новые автоматы, которые разведчики недавно получили в городе, сейчас мало отличались от Витиного старого. Чернота у них во многих местах облезла, на железе и на дереве прикладов блестели царапины.
В кухню со двора вошёл дядя Вася. Он удивлённо посмотрел на меня.
– Можно, я почищу? – попросил я виновато.
– Это ты верно надумал. Только проверить надо! Как бы у кого патрон в патроннике не остался!
Мы вместе отсоединили все диски и проверили патронники. Если там окажется пуля, жди беды, своего можешь убить. Дядя Вася достал из вещевого мешка маслёнку, нашёл тряпку и разорвал её на куски:
– Ты чисть, а я за харчами съезжу. Поглядывай, чтобы порядок
Он осторожно прикрыл дверь в комнату и вышел.
Я начал с автомата Петра Иваныча. Быстро разобрал его, смочил тряпочку в щёлочи, намотал на шомпол и с дула стал протирать ствол. Когда вытащил шомпол, тряпочка была совсем чёрной. Четыре тряпочки сменил, пока очистил ствол от нагара. Потом вычистил все остальные части. Наступило самое приятное – вместо протирки я навинтил на шомпол ёршик, окунул его в масло и стал смазывать ствол. Ёршик ходил легко-легко. Тряпочкой я смазал другие части, собрал автомат и положил на место.
Так же старательно я вычистил автомат Вити. Когда у меня будет свой автомат, я всё время буду его чистить, как раньше Сарпахан.
Тут я вспомнил, что дядя Вася велел мне охранять наших. А я сижу в хате. Здесь же ничего не увидишь. Автоматы я потом дочищу, когда разведчики проснутся. Я взял Витин автомат, повесил на грудь и вышел во двор.
За дорогой блестела луговая трава. Я любил пасти коров на лугу. Хорошо бы сейчас и наших лошадей попасти. Вернётся дядя Вася, скажу ему. Дорога, по которой мы приехали, тянулась дальше вправо, в село. Позади хаты вдали возвышалась усадьба. Левее выглядывали крыши хат, темнел лес. Между хатой и усадьбой тянулся овраг. Хорошее место выбрали разведчики. И видно отсюда далеко, и луг рядом. Наверное, и речка где-нибудь близко.
Я ходил вокруг хаты, крепко сжимал автомат, внимательно смотрел на луг и на дорогу, на овраг и на усадьбу.
И вдруг я увидел, как от усадьбы кто-то пробирается. Кто это? Почему идёт не по дороге, а через овраг? Прячется, озирается, будто за ним гонятся. Это же шпион немецкий! Точно! Переоделся в нашу форму, чтоб его не узнали.
Он подходил всё ближе. Теперь его хорошо можно было рассмотреть. Молодой, чем-то похож на Яшку, в новой красноармейской форме, без винтовки. Тоже замаскировался! В нашем полку не было бойцов в новенькой форме да ещё без винтовки или автомата. Он всё смотрел на нашу хату, думал, наверное, что его никто не видит.
Я спрятался за углом. Когда боец подошёл совсем близко, я выскочил, наставил на него автомат и отчаянно, что было силы закричал:
– Хальт! Хенде хох! [2]
Шпион остановился как вкопанный.
– Хальт! Хенде хох!
– Чего?
– Руки вверх! Понял?
– Чего орёшь?
– Стрелять буду!
– Ты что? Ты что? Опусти автомат. Слышь, говорю, опусти! Убьёшь!
Шпион не убегал и не собирался поднимать руки. Он уставился на меня испуганными глазами и ругался:
2
Стой! Руки вверх! (нем.)
– Не балуй, тебе говорят! Кончай шутки шутить!
Вдруг сзади раздался строгий голос Петра Иваныча:
– Что за шум?
Я оглянулся. Пётр Иваныч спокойно смотрел на нас.
– Кто такой? – спросил он шпиона.
– Да вот… – протянул тот обиженно.
– Чего «да вот»?
– Посыльный я, из штаба. Шёл к вам, а тут этот с автоматом.
– Топал-то зачем?
– Велели вам сразу же в баню идти. Истопили вон там, в деревне.
– Понятно. А ты чего без оружия ходишь?