Повесть о художнике Айвазовском
Шрифт:
В Париже Айвазовского радостно встретил Векки. Он не дал ему даже как следует отдохнуть с дороги и на следующее утро сразу увлек на парижские бульвары.
Во время завтрака в кафе Айвазовский за одним из соседних столиков увидел Теслецкого и, обрадованный, пригласил его позавтракать вместе с ними.
Теслецкий недобро взглянул на Айвазовского и отвернулся.
— Что с ним, Векки? Ведь я ничем его не обидел, — обратился к другу озадаченный и огорченный художник.
— Теслецкий сердит на вас, — смеясь, ответил итальянец, —
— За что, про что? — с возрастающим недоумением продолжал спрашивать Айвазовский.
— Бог весть от кого Теслецкий узнал, что вы увезли из Генуи в Париж ту самую женщину, в которую он уже несколько лет без памяти влюблен, для которой нарочно ездил в Италию, творил всякие безумства, чтобы добиться взаимности. Да, он серьезно думает о дуэли, но не знает как приступить…
Айвазовский оглянулся. Теслецкого уже не было за столиком. Тогда, смеясь над его ревностью, художник рассказал Векки все обстоятельства своего невинного романического приключения.
— Я начинаю думать, — произнес проницательный Векки, что поляки-туристы, видевшие вас вместе с графиней в Милане, постарались сообщить об этом Теслецкому, не поскупившись при этом на всякие измышления. В подобных делах воображение у поляков развито не меньше, чем у итальянцев… Но мне его искренно жаль. Тем более, что эта женщина помыкает им и почти разорила его.
На следующий день, когда Айвазовский и Векки пришли в кафе, Теслецкий уже был там. За одним столиком с ним сидели еще два поляка; несмотря на утренний час, они были в визитных костюмах.
Айвазовский и Векки прямо направились к ним и поклонились своему недавнему приятелю.
Ответив на поклон Векки, Теслецкий встал и сухо обратился к Айвазовскому:
— С вами будут разговаривать мои секунданты. — Он сделал жест в сторону двух поляков. — Они сейчас собирались ехать к вам.
Айвазовский с состраданием посмотрел в измученное лицо Теслецкого и мягко спросил его:
— Что за причина такого негодования вашего на меня? Теслецкий вспыхнул, шагнул к Айвазовскому, но сдержался и, глядя ему прямо в глаза, ответил:
— Причина та, что вы увезли в Париж графиню Потоцкую…
— Синьору Айвазовскому легко доказать ваше заблуждение, — рассмеялся Векки, — ибо в Париже он остановился в одной гостинице со мною и мы с ним все время неразлучны. Если же вы хотите видеть графиню, спешите в Вену, где она теперь находится.
Теслецкий смутился. Векки воспользовался этой минутой смущения и предложил выслушать рассказ Айвазовского о его совместном путешествии с графиней из Генуи в Милан, Айвазовский рассказал все, как было. Но он, конечно, пощадил чувства влюбленного Теслецкого и умолчал об уловках этой светской львицы записать его в свои чичисбеи.
К концу рассказа Айвазовского лицо Теслецкого прояснилось, он обрадовался и сразу успокоился, принеся свои извинения художнику и тут же потребовал шампанского.
Поднимая бокал, Векки произнес:
— За несостоявшуюся дуэль!
Айвазовский и Теслецкий, смеясь, выпили до дна.
Единственные, кто не были довольны этим тостом и комической развязкой всех событий, были секунданты Теслецкого — старые дуэлянты, увидевшие в этом нарушение всех правил и славных шляхетских традиций.
Но Айвазовский, не любивший доставлять другим неприятное, пригласил их вместе с Теслецким на торжественное открытие выставки в Лувре.
В 1843 году исполнялось пятьдесят лет, как Лувр — эта сокровищница, хранящая величайшие произведения искусства, — стал доступен для обозрения широкой публики.
Прежде Лувр был королевским дворцом. В конце XVIII века во Франции произошла революция. Последние сто лет до революции французские короли хранили в Лувре замечательные картины и скульптуры.
Революционный народ уничтожил королевскую власть, а самого короля казнил. В 1793 году Лувр стал национальным художественным музеем. И тогда народ Франции увидел произведения великих гениев. Веками они были скрыты от взоров тысяч людей, для которых писали свои картины прославленные художники.
Французы увидели знаменитую картину Леонардо да Винчи «Джиоконда». Леонардо любил ее больше других своих творений. Король Франциск I приобрел картину у великого художника, проведшего последние годы своей жизни во Франции. С тех пор почти триста лет «Джиоконда» была пленницей французских королей. Революция освободила из плена прекрасную «Джиоконду», освободила и остальные сокровища.
В залах Лувра в этом году было особенно многолюдно. Приток публики еще увеличился после открытия художественной выставки.
В первые же дни картины Айвазовского стали событием в художественной жизни Парижа. Перед ними толпились многие тысячи зрителей.
Айвазовский представил три картины: «Море в тихую погоду», «Ночь на берегу Неаполитанского залива» и «Буря у берегов Абхазии».
Айвазовский был единственным русским художником, — которого пригласили участвовать на парижской выставке. Он понимал, что на нем лежит высокая обязанность — представлять в столице Франции, считавшейся тогда центром европейской цивилизации, искусство своей родины.
Помня это, художник отобрал для выставки не одни лишь итальянские виды, а решил выставить наряду с ними картину, в которой парижане увидели бы красоту и мощь русского моря, величие и благородство русского народа.
Такой картиной была незадолго до этого написанная «Буря у берегов Абхазии». Айвазовский вспомнил берега Абхазии и бурю на море, которую он наблюдал во время своего путешествия с абхазцем Званба.
Художник изобразил на картине тот момент, когда русский военный корабль останавливает черкесскую кочерму и спасает абхазских девушек от ужасов турецкого плена или от возможной гибели среди волн.