Повесть о любви, детях и кроликах. Повести.
Шрифт:
Прошло два месяца. Берта уже все глаза проглядела, высматривая почтальона. Письмо пришло. Продюсер А. приглашал её на собеседование. Видимо, фортуна была на её стороне. То ли продюсер оказался в отличном настроении, когда прослушал её диски, то ли и в самом деле он искал новую исполнительницу, работающую в мейнстримном жанре, готовую практически мгновенно взлететь на вершины рейтингов и так же мгновенно исчезнуть.
Восторгам её не было предела. Она едва дождалась вечернего ужина, ни к чему не притронувшись, и после десерта заявила родителем:
–
Папа утёр губы салфеткой:
– Ты собралась в Гарвард или Стэнфорд?
– Нет, я еду в Заокеанию, чтобы стать великой певицей.
Мама побледнела. Роби кинулась к ней с флаконом нашатыря.
Папа стал заикаться:
– Пе... певи... цей... Ты рехнулась? Дочь графа Артванского будет потешать публику, как дешёвая... Прости, дорогая, - он поклонился жене.
– Ни... за... что! Посмотри! Ты убиваешь свою маму, ты позоришь нас. Мартин! Запри дерзкую девчонку в её комнате, пусть поразмыслит до утра.
Утром дочь предстала пред своими родителями с синяками под глазами, но с непоколебимой решимостью следовать своим путём.
– Ну, что ты решила?
– процедил граф свозь зубы.
Девушка подняла на него покрасневшие от слёз глаза и вздёрнула подбородок:
– Я стану великой певицей!
– Ах, так... А ты не забыла, голубушка, что ты с детства помолвлена с князем Дороном? Так вот моё решение - замуж! Я отправлю немедленно письмо князю Варнону. Ты едешь поближе знакомиться с женихом, мы с мамой уезжаем в Баден-Баден на три недели, у мамы разыгралась мигрень от твоих глупостей, а когда вернёмся, сыграем свадьбу. Замуж! Родишь троих детей - забудешь о песнях. Мартин, не сводить с неё глаз.
Кухаркина дочь Роби.
Роберта, Роби, жила с мамой, папой и маминым братом Мартином в маленьком домике на территории графского поместья. Мама служила у Артванских поварихой и слава о её кулинарном искусстве тянулась далеко за пределы графства. Папа будучи потомственным дворецким, манерам и обхождению выучился в Париже. Мартин, достигнув восемнадцати лет, тоже был отправлен на учёбу в столицу Франции. Граф собирался по окончанию учёбы подыскать ему достойное место. Только доучиться до конца Мартину так и не пришлось.
Роби едва исполнилось два года, когда её родители погибли. Они возвращались поздно вечером из столицы, где проходил предновогодний праздник кулинарии. Уставший водитель не справился с управлением на скользкой дороге, автобус
Мартин вернулся в графство, получил должность дворецкого и посвятил свою жизнь маленькой племяннице. Девочка росла, с удовольствием крутилась среди поварих на кухне, учась всему понемножку, чему не успела её научить мама.
Роби и Берта, сдружились, ходили в одну школу, помогали друг дружке с уроками. У них даже подчерк был одинаковый. И когда Берта засиживалась допоздна у фортепьяно, Роби делала за неё уроки.
И сейчас Роби прокралась тихонько в комнату Берты и девочки сидели, обнявшись, не зная, что делать. Берта не прекращала плакать, а Роби утешала её, гладила по таким же рыжим, как у неё волосам и думала, думала... В какой-то момент её осенило! Всё оказалось так просто! Им только нужна была помощь Мартина, но Роби была уверенна, что он ей не откажет.
– Берта! Я придумала!
–
Она так громко закричала, что девочки испугались, не разбудили ли спящих родителей.
– Послушай, Берта, - Роби перешла на шёпот, - ты едешь в Океанию, а я вместо тебя к князю. Они помнят тебя рыжей худой девчонкой, не важно, что у тебя глаза зелёные, а у меня карие. Вряд ли кто заподозрит нас в подмене. Я сяду в машину якобы провожать тебя. Мартин отвезёт тебя в аэропорт, а потом доставит меня к князю. А граф с графиней и не поймут ничего, они завтра улетают на воды лечить мигрень графини.
Берта не сводила с подруги сияющих глаз. Но вдруг она нахмурилась:
– Роби, но ты же не собираешься выходить замуж за Дорона? А что будет, когда они узнают правду?
– А ничего не будет. Лишь бы ты своего добилась. Дорон всё равно на мне не женится. У нас строго с этим - закон гласит, что знатным вельможам запрещено жениться на кухарках и прочих простолюдинках. Ну, поругают меня, голову-то не отрубят.
Глава 3.
Старый князь
Князю Варнону что-то плохо спалось в эту ночь. Он поднялся на заре совсем разбитый и спустился на кухню попить молока. Отхлебнув из кувшина, князь сплюнул - молоко скисло. Странно, что Николь не убрала его вовремя в холодильник.
"Говорил же я, - ворчал князь, - нужно взять на лето кухарку из деревни, пока наша отправилась к дочке погостить. Так нет же! Девчонка всё клянчила, я сама... сама... Вот, теперь молоко скисло, придётся пить кислое. Да и кости все болят, к дождю, что ли... Эх, годы, годы. А ещё эти тараканы... Не к добру это".