Повести и рассказы
Шрифт:
— Ребята, где вы?! — крикнул Серёжа, но ему никто не ответил.
— Же-ня! — враз позвали Серёжа и Юра.
— Я здесь! — спокойно ответил сонный голос.
Серёжа включил электрический фонарик и пошёл на голос. Когда они подошли к Жене, он, переступая с ноги на ногу, спокойно спросил:
— А Ваня где?
Только теперь всем стало ясно, что Спицын сбежал. Юра сквозь зубы процедил:
— Я же говорил, что он трус! — хотя сам только-только пришёл в себя.
Подошли к пряслу, где Дружок настиг вора. Посветили фонариком и обнаружили лопату, мешок и клок чёрной материи, видать от брюк.
— Ого,
Ваня опомнился, когда оказался у дома на противоположной стороне улицы и увидел слабый свет фонаря в огороде. Возвратиться к товарищам он постыдился, постоял ещё немного и, огорчённый, зашагал к своему дому.
Остаток ночи Ваня не мог уснуть, мучали думки о собственной трусости. Чего только он не передумал за ночь и решил, что в лагерь утром не пойдёт.
— Да, — заключил Ваня, — мечтать легко, а вот попробуй выполнить задуманное.
Теперь его разбирало зло на себя, на товарищей, даже на Дружка.
На следующий день Володя, Сережа, Юра и Женя рассказали Ивану Ивановичу о случае в его огороде, доказывая, что если бы Ваня не струхнул, они бы поймали вора. Они сдали Зимину трофеи: лопату, мешок и лоскут от брюк вора. Зимин был растроган заботой ребят, просил навещать его и, провожая до ворот, сказал:
— Вы уж, ребята, не очень Ваню журите, он мальчик хороший, исправит ошибку…
По дороге в лагерь Юра предложил товарищам рассказать отряду о неудачной попытке поймать вора и о трусливом бегстве Вани.
— Теперь мы с этим трусом поговорим по-пионерски, — задорно добавил он.
Товарищи молчали. Они и сами не проявили храбрости, поэтому только Серёжа сказал с гневом и укоризной:
— А ещё на фронт собирался, кисляй чортов…
Утром Спицын не пошёл в лагерь. От бессонницы у него болела голова, настроение было угнетённое. Ему казалось, что сейчас все ребята лагеря знают о его позоре. Серёжа, наверное, разболтал всем, что Володя, Женя и Юрка (даже Юрка Громов!) не струсили, а он, Ваня, позорно удрал. Но и дома сидеть целый день нестерпимо. Под вечер он вышел в ближайший сквер, сел на скамейку, задумался.
Высокий молодой человек в чёрной, сильно замусоленной куртке, в чёрных галифе, на которых Ваня увидел свежую большую заплату сзади, шёл по скверу. Человек немного прихрамывал и на бечёвке вёл собаку. Ваня сначала удивился, когда увидел Дружка, хотел броситься к этому здоровому парню, спросить, почему он ведёт чужую собаку, но обида на Сережу взяла верх. Он решил: «Пусть ведёт. Вот возьму и ничего не скажу. Будет знать, как меня позорить!..»
Парень уже выходил из сквера, когда Ваня вдруг вспомнил, что несколько раз видел его на рынке. Он торговал штучными папиросами, камнями для зажигалок и, кажется, спиралями для электрических плиток. Дружок упирался, вертел головой, но парень не обращал на собаку ни малейшего внимания, тащил её в сторону базара. Человек шёл себе, прихрамывая, время от времени дёргал поводок так, что Дружок жалобно взвизгивал. Жаль было Дружка, но Ваня окончательно решил не мешать вору.
В лагере на утренней линейке удивились, когда Серёжа доложил, что в его отряде отсутствует Ваня «по неизвестной причине». Ему хотелось рассказать старшему пионервожатому всё, но отговорили Володя и Юра.
После линейки Женя сказал:
— Надо бы к Ване сходить домой, а то ещё подумает, что мы его опозорили.
— Сам придёт, — спокойно ответил Серёжа. Он сердился на Спицына и всю вину за неудачу с поимкой вора приписывал ему.
Вечером было обнаружено загадочное исчезновение Дружка. До поздней ночи Серёжа, Юра и Володя бегали по улицам городка в поисках Дружка. Вернулись поздно, уставшие, голодные, очень расстроенные, но Дружка так и не удалось найти. Очень обидно было потерять такую собаку — настоящего друга.
Назавтра Ваня явился в лагерь раньше всех, с независимым видом, будто ничего не случилось. Но это только внешне он казался таким, а внутренне мучился из-за того, что струсил и из-за того, что о Дружке ничего не сказал. На его полных щеках горел лихорадочный румянец, узенькие серые глаза глядели виновато и упрямо и вся его мешковатая, неловкая фигура как бы говорила: «Хоть я и сбежал от вас, и понимаю, что не очень хорошо поступил, но извиняться не стану». Конечно, если бы Ваня знал, что ребята обнаружили в огороде в качестве трофеев лопату, мешок и лоскут от брюк, то ему бы сразу стало ясно, кто вчера вёл Дружка. Но он ничего об этом не знал.
— Ты почему, Ваня, вчера не был? — просто спросил Женя.
— Голова у меня болела, — не очень охотно ответил тот и опустил глаза.
— А я к тебе собирался вчера вечером, да не успел. Понимаешь, Дружка кто-то увёл, вот мы допоздна и бегали, искали.
Ваня почувствовал, как его лицо залила краска. Ему так стало неприятно, будто не тот загадочный парень с рынка увёл Дружка, а он, Ваня. Всё же он собрался с силами и неестественно как-то спросил:
— И не нашли?
— Нет, — со вздохом ответил Женя.
Он помолчал, глядя на носок Ваниного ботинка, бороздящего сухую землю под ногами, потом добавил:
— Мне очень жаль Дружка, а Серёжка чуть не плачет.
Ваня чувствовал себя скверно, и в его голове пронеслось сразу несколько мыслей. Первая, не покидавшая его не только в эту минуту, но и потом, целый день, — это мысль о том, что он поступил скверно, вторая — сожаление о том, что в лагере знают об этом. Теперь ему казалось, что все ребята смотрят на него и осуждают, а у него нет оправдания. И сейчас, когда подошёл Серёжа и предложил пойти играть в футбол, Ване было не по себе.
Однако и во время игры Ваня чувствовал себя очень плохо: часто подавал мяч не туда, куда следует, ноги не слушались…
После обеда он спросил у Серёжи:
— На рынке Дружка не искали?
— Нет, — ответил он.
— Так надо побывать.
— Пожалуй, — живо согласился Серёжа и побежал искать Володю.
Пока Серёжа искал товарищей, Ваня отправился на рынок. Ему хотелось найти Дружка самому, а потом всё рассказать Серёже, Володе и Юре на чистоту, по-пионерски.
Сережа на рынок не пошёл. Они с Юрой зашли в милицию и встретили там Ивана Ивановича. Он сказал им, что их трофеи сдал кому следует, а заодно рассказал и о их поступке. Серёжу и Юру принял младший лейтенант милиции, выслушал их и обещал помочь найти Дружка. Разумеется, он имел в виду не столько собаку, сколько вора.