Повести и рассказы
Шрифт:
Серёжа появился весёлый, возбуждённый. Он не застал Галину Ивановну и ничего ещё не знал о случившемся, только заметил, что Володя не в духе.
— Ты чего надулся? — спросил Серёжа, сдвигая набекрень свою кепку.
— Чего-чего… Вот, прочитай! — буркнул Володя и подал письмо Вани Спицына.
Серёжа подошёл поближе к свету и начал вслух читать:
— «…Тогда, даю вам честное пионерское, я сдам экзамены по-русскому на пятёрку, буду учиться лучше всех, даже лучше Серёжки Серова. Не ругайте меня, папа и мама. Я ведь хороший у вас сын…»
— Ничего
— Я, Серёжа, дал пионерское слово Галине Ивановне, что соберём ребят по боевой тревоге и найдём Спицына.
— Правильно. Согласен! Ну, и простодум этот Иван Иванович, — не замечая, что подражает взрослым, с иронией сказал Серёжа. — Тоже мне — «буду учиться лучше всех в школе, даже лучше Серёжки Серова», а сам простых вещей не соображает, «фронтовик» липовый.
Уж больно задел Спицын Серёжу своим письмом. За всё Серёжа сейчас обиделся на него. И за то, что он на ремонте школы отказался работать, и за то, что позорит пионерский отряд своими двойками, и за то, что решил удрать на фронт, и за то, что налгал на Юру, обвинив его в краже самовара… Однако одним негодованием делу не поможешь. Надо было действовать немедленно.
— Ты, Володя, беги к Жене, а я к Юре. Соберите с ним всех, кого только можно. Мы с Юрой — тоже. Сбор в двадцать два ноль-ноль у сосны. Ясно?
— Ага! — коротко ответил повеселевший Володя.
Галина Ивановна побывала у всех школьных товарищей сына, но никто, даже Женя, не знал о побеге друга. Он только рассказал ей, что вчера, когда ходили купаться, Ваня спрашивал: пошёл бы Женя на фронт или нет, но Жене не очень хотелось итти на войну и он не стал поддерживать такого разговора. Вот и всё, что мог рассказать Женя.
Возвращаясь домой, уставшая, растревоженная Галина Ивановна уже думала о том, как её «несносный озорник» едет где-нибудь в поезде, без денег, без продуктов и неизвестно куда. Очень ей было обидно и не менее жаль сына. Она знала, что теперь не обойдётся без серьёзных разговоров отца, который всегда упрекал её за мягкость и невзыскательность к единственному сыну. Она не позвонила отцу. Во-первых, надеялась, что Ваня может ночью вернуться, а во-вторых, понимала, что найти сына не так легко; наконец, она не хотела расстраивать мужа, так как в этот день завод начал выпускать новую продукцию и у мужа слишком много производственных забот. Теперь только одна была надежда на Серёжу Серова, но она его так и не нашла.
Галина Ивановна звонила на вокзал и узнавала о поездах, проходящих на Москву. Ей назвали два пассажирских поезда, хотя она хорошо знала, что ежедневно проходит много разных поездов и Ваня скорее мог уехать на товарном, чем на пассажирском, куда вряд ли посадят без билета и пропуска. Всё же после ужина она пошла на вокзал, подробно узнала о поездах, и в два пассажирских были даны телеграммы о розыске. Ночью обещали дать ответ.
Сбор у сосны состоялся почти в назначенный срок.
Серёжа объявил:
— Мы собрались, ребята, по «боевой тревоге» потому, что Ваня Спицын убежал на фронт. Во-первых, это позорит наш отряд, во-вторых, это доставляет много забот и хлопот Ваниным папе и маме. Дело, ребята, очень серьёзное, и мы должны найти беглеца. Потом, конечно, мы дадим на сборе «припарку» Спицыну, а сейчас надо прежде всего найти его. Только дома надо предупредить родителей, куда и зачем идём. Всем ясна задача?
— Ясно, всем ясно! — ответили ребята.
— Кто видел Ваню сегодня? — спросил Серёжа.
Оказалось, никто.
— А вчера?
— Я! — застенчиво ответил Женя.
— Рассказывай, Женя, всё, о чём говорил с ним.
Женя подробно рассказал. Но ребята ничего нового не узнали.
Только сию минуту Юра Громов начал смутно догадываться о том, что произошло. Он видел Ваню, когда тот огородами, с сумкой за плечами и с палкой в руке, пошёл к лесу, в сторону Пригородного разъезда. Но тогда Юра не был уверен, что это именно Ваня. Сейчас его рассказ приобрёл для товарищей определённый смысл.
Было принято решение. Один отряд с Володей и Женей идёт на вокзал. Задание: обшарить все привокзальные закоулки, все скверы и обязательно заглянуть в воинский зал, в общий зал и вообще всюду, где только будет можно. Действовать организованно: доложить начальству вокзала о причине прихода, чтобы отряду не чинили препятствий.
— Поскольку завтра воскресный день, — сказал Серёжа в заключение, — можно сегодня и не поспать, но завтра в двенадцать ноль-ноль сбор у сосны.
Другой отряд во главе с Серёжей и Юрой отправляется на разъезд Пригородный.
— Освобождается от похода тот, кто не может оставить дом или кому родители не разрешат пойти, — объявил Серёжа.
Ночь светлая, безветренная, сияет полная луна. Ни один куст, ни одна ветка на деревьях не шелохнётся. В такую ночь приятно пройтись по тихим улицам родного города, чувствуя, что ты не просто ходишь, а выполняешь важное задание.
Отряд Серёжи вышел из города. Шли не спеша, шумно, весело. Особенно когда дорога завела в тёмный сосновый бор с высокими деревьями. Дорога напоминает узкую аллею. Воздух, чист, пахнет летними травами и терпкой сосновой смолкой. От звонких ребячьих голосов несётся перекатное эхо по молчаливому, мрачному бору. Хорошо на Урале в такую пору в лесу!
Когда прошли половину лесной дороги, Серёжа предложил отдохнуть. Все согласились. Луна попрежнему светила ярко, бросая сквозь косматые шапки сосен голубоватые пятна на землю. Сели у дороги и замолкли. Тихо в бору, даже немножко жутко. Только комары бунчат «бунь-бунь» да какие-то беспокойные пичужки нет-нет перекликнутся где-то в глубине леса. А там, за лесом, звенят вагоны буферами, свистят и шипят паровозы, гудят рельсы под тяжёлыми составами. Любопытно ребятам слушать этот своеобразный оркестр. Кругом ночь, а жизнь Родины идёт себе вперёд, бурно, шумно, для неё нет остановки ни днём ни ночью.