Повести. Рассказы
Шрифт:
Лесков не видел резких границ между жанрами. Повести и рассказы свои он часто называл очерками. Для него главнейшим принципом являлась художественность («искусность»). Защищая свою повесть от несправедливой критики, он писал: «…нельзя от картин требовать того, что Вы требуете. Это жанр, а жанр надо брать на одну мерку: искусен он или нет. Какие же тут проводить направления? Этак оно обратится в ярмо для искусства и удавит его, как быка давит веревка, привязанная к колесу» (т. 10, с. 360).
Рассказ основан на подлинных событиях, относящихся
Прототипом Пекторалиса, видимо, послужил инженер Крюгер, хотя, конечно, в рассказе — это характер, явившийся результатом творческого обобщения.
В первой половине 1879 года Лесков писал издателю «Нового времени» Суворину:
«Вы меня просили выискать что-нибудь недорогое, интересное и тягучее, с непрерывающимся интересом для „Недельного Нового времени“. Вот я Вам и прилагаю программу, что можно составить и что будет от начала до конца живо, интересно, весело и часто смешно, а в то же время нетенденциозно, но язвительнее самой злой брани… Напишу я это с любовью, выбрав материал из редкостного антика, давно скупленного и уничтоженного… Я буду поспевать к каждому №» (т. 10, с. 458).
Рассказ предварялся подзаголовком (впоследствии снятым): «Русские антики (Из рассказов о трех праведниках)».
16 октября 1880 года Лесков пишет в редакцию «Исторического вестника» С. Н. Шубинскому: «„Голован“ весь написан вдоль, но теперь надо его пройти впоперек». В конце письма — снова тревожные ноты: «„Голован“ …вышел слабее других (рассказов о праведниках. — Л. К.). Надо бы его хорошенько постругать. Не торопите до последней возможности» (т. 10, с, 472–473).
Первоначальное название рассказа — «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе (цеховая легенда)». В одном из изданий 1882 года был устранен эпитет «косой», в другом — название начиналось словами «стальная блоха».
Окончательный вариант названия, где на первый план выдвинуто собирательное имя народного героя, закреплен за рассказом в Собрании сочинений 1894 года.
В предисловии к первому отдельному изданию 1882 года писатель указал источник легенды: «Я записал эту легенду в Сестрорецке, по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сестру-реку в царствование Александра I. Рассказчик два года тому назад был еще в добрых силах и в свежей памяти; он охотно вспоминал старину, очень чествовал государя Николая Павловича, жил „по старой вере“, читал божественные книги и разводил канареек. Люди к нему относились с почтением» (т. 7, с. 499).
Это дало повод некоторым критикам рассматривать рассказ как литературную обработку и даже стенограмму народной легенды.
Лесков решительно отвергал подобную точку зрения. «Все, что есть чисто народногов „сказе о тульском левше и о стальной блохе“, заключается в следующей шутке или прибаутке: „англичане из стали блоху сделали, а наши туляки ее подковали да им назад отослали“. Более ничего нет. о „блохе“, а о „левше“, как о герое всей истории ее и о выразителе русского народа, нет никаких народных
Таким образом, Лесков утверждает, что его слова в «Предисловии» о том, что он только «записал» легенду, нельзя понимать буквально. В последующих изданиях писатель снимает предисловие.
Согласно первоначальному замыслу, Лесков должен был написать три сказа об императорах Александре I, Николае I и Александре III. В письме к И. С. Аксакову Лесков пишет, что у него готова «такая же легенда о нынешнем государе, под заглавием „Леон — дворецкий сын, застольный хищник“». Эту легенду Лесков писал в качестве продолжения «Блохи» и поместил в сб. «Юбилейная книжка. Премия к собранию романов за 1881 год».
Можно предположить, что в «Левше» объединены два первых очерка, так как они охватывают эпохи Александра I и Николая I. По-видимому, в результате смещения тематических акцентов в центре изображения оказался Левша.
Рассказ основан на исторически достоверном материале. В Орле действительно долгое время существовал крепостной театр графов Каменских. А. И. Герцен изобразил его в повести «Сорока-воровка» (1848), но не мог в то время назвать имя хозяина театра.
Описанные Герценом, события происходили при С. М. Каменском (1771–1835), «просвещенном» театрале, сыне убитого своими крестьянами за жестокость в 1809 году генерал-фельдмаршала М. Ф. Каменского.
Лесков услышал рассказ, когда ему «уже минуло лет девять», то есть в 1840 году.
Исторические неточности в рассказе, отмечаемые исследователями творчества Лескова, свидетельствуют о том, что автор не стремился к точной передаче деталей, а воссоздавал типическую картину.
Первоначальное название — «Спасение погибавшего».
В рассказе действует ряд исторических личностей: капитан Миллер, обер-полицмейстер Кокошкин, подполковник Свиньин; во «владыке» современники угадывали митрополита Филарета, упоминаются Николай I и великий князь Михаил Павлович, довольно точно переданы детали обстановки. Сын писателя Андрей Николаевич вспоминает, что рассказ написан со слов Н. И. Миллера.
Однако это не пересказ факта, а художественное обобщение. В предисловии Лесков говорит: «Это составляет отчасти придворный, отчасти исторический анекдот, недурно характеризующий нравы и направление очень любопытной, но крайне бедно отмеченной эпохи тридцатых годов…».
10 мая 1894 года Лесков пишет в редакцию журнала «Русская мысль» В. А. Гольцеву: «Посылаю сегодня в редакцию давно обещанную рукопись. Называется она „Зимний день“. Содержание ее живое и более списанное с натуры» (т. 11, с. 582). 4 июня 1894 года Лесков уже сетует на задержку корректур. «Я ведь ужасный копун и все должен себя выправлять да разглаживать. Я написал для барышни в „Зимнем дне“ сценку, которая мне нравится и я ее должен вставить! Это из того, что говорил Н. Н. Ге, {1} и это образно и важно для „духа времени“» (т. 11, с. 585).