Повод для молчания

Кривин Феликс Давидович

– Эксперимент?

– Называй как хочешь. Каждая жизнь – эксперимент, иногда удачный, иногда неудачный.

– Вот это мысль! – восхитился Брэк. –

Учитель, ты существуешь!

Праматерь чуть не плакала, так ей было грустно. Она уже привязалась к Галилею и даже успела немножко его полюбить. Как своего дедушку. У Праматери никогда не было дедушки, но если б он был, она бы его вот так полюбила. Как старика Галилея. И ей было б жаль, если б он должен был умереть.

Но Брэк уже держал в руках пленку с веселой музычкой, а Метр разливал в бокалы вино.

– Вы хотите меня убить? – спросил Галилей. – Именно сейчас, в самую важную для меня минуту?… Но ведь вместе со мною умрет истина… Послушайте… Я обращаюсь к суду Святой Инквизиции… Милосердной и Святой Инквизиции…

Учитель нажал на рычаг.

Все было кончено.

Сразу стало так тихо, как будто одновременно выключилась вся жизнь – и в комнате, и на улице.

– Это ужасно, – сказала Праматерь, и слезы потекли по ее щекам.

Метр стал совсем маленьким. Он молчал.

– Ты хотел что-то поставить, Брэк? – Учитель никак не мог снять пленку с магнитофона. – Где же твоя музыка, Брэк?

– Вот, – протянул Брэк свою музыку, но так, что Учитель не мог ее взять, а Брэк и не спешил помочь ему дотянуться. – Вот она. Вот.

– Который час? – спросил Метр и посмотрел на часы. – Впереди еще целый вечер…

– Целый вечер, – сказал Брэк. – Целый вечер.

– Перестаньте повторять! – крикнула Праматерь, и сама повторила: – Целый вечер…

– Давайте выпьем, – предложил Метр. И погладил скульптуру Байрона.