Поводырь чудовищ
Шрифт:
Затянутым в кожаную броню воинам не приходилось прилагать усилий, чтобы расчищать принцу путь, — окружающим хватало одного взгляда на чуть светящиеся кнуты, кольцами свернутые на широких поясах. Ярко-красная кожаная броня Погонщиков тоже являлась артефактом и была крепче стали. Носить на себе артефакты такой мощности мог только маг, потому что и броня и оружие требовали постоянной подпитки и контроля.
Вид кнутов вызвал воспоминания о давнем сне, который после событий в подвалах цитадели поводырей уже не казался случайным.
По коже пробежал озноб. Мне что, придется схлестнуться с этими чудиками?
Пока Эйд находился на совещании, было время освежить
Дистанционные ограничения на использование магии хоть и сократили ее применение в армии, но не свели к нулю. Маг мог напасть на человека, только соприкоснувшись с ним аурами. Радиус магического воздействия можно было увеличить, развивая дальность силового щупа, а также с помощью усилителей аур в виде жезлов или, как у Погонщиков, кнутов. Казалось бы, маг беззащитен пред обычным лучником, но пробить выстроенный в ауре силовой щит довольно трудно, к тому же маги нашли выход из тупика дистанционных ограничений. И этим выходом стало не увеличение силовых щупов, а работа артефакторов. Маги не могли запускать в войско врага очереди огненных шаров, зато были способны кинуть в них артефактом, а уже магическая поделка сама сделает все, что нужно. Сама по себе заливка взрывного заклинания в хрусталь — основной носитель магических плетений — была делом несложным. Все упиралось в закрепление этого заклинания в структуре артефакта. Чем дольше держалось заклинание до применения, тем сложнее и дороже становился артефакт.
И опыт — тот, что сын ошибок трудных, — выдал оригинальный результат. Армейскими магами становились не сильнейшие чародеи этого мира, а мастера-артефакторы. В походе каждого мага-артефактора сопровождал отряд лучников, стрелы которых увенчивали не стальные наконечники, а кристаллы хрусталя. Так как при наличии рядом мага заклинание взрыва или огненного всполоха должно продержаться в кристалле всего несколько секунд, усилия артефактора были минимальными. Он брал в руки пучок стрел и, наложив заклинание, отдавал стрелкам, а они тут же пускали стрелы в дело.
Теоретически все выглядело так, а вот как это действует на практике, мне придется увидеть очень скоро, только надеюсь, что в применении к нашим врагам, а не к нам. Ведь у арабов наверняка хватало своих магов.
Эйд появился через час и тут же позвал нас за собой обратно в лагерь. Так что мы не стали обсуждать особенности плана прямо у палатки королевских военачальников.
— Братья. — Как только восемнадцать херсиров и я уселись вокруг костра, Эйд начал постановку задачи, причем, учитывая мое присутствие, делал это на брадарском языке. — Приказ на завтра таков. Мы занимаем самую крайнюю часть левого крыла войска, но в атаку не идем. Через предназначенный нам холм идет дорога, и по ней из леса могут полезть арабы. Наше дело сдержать обходное войско.
— Маги будут? — тут же спросил херсир по имени Одди Тугой Парус. При беглом ознакомлении с командным составом тысячи Скули упомянул, что прозвище Тугой Парус имеет двоякое толкование. С одной стороны, это целеустремленный человек, а с другой — неугомонный искатель женского внимания. Как бы то ни было, но херсир умел задавать правильные вопросы.
— Нет, всех громовержцев отправят в центр войска, но я не думаю, что арабы потащат своих магов в обход по лесам. Там ведь гуляют звероловы короля, а это очень опасно.
Мы еще долго обсуждали нюансы будущего боя. Я тоже вставил свое слово, но в ответ получил лишь пожатие плечами — викингов редко сопровождал такой довесок, как хах-ковай, и наработок совместных действий они не имели. Хотел было спросить, как мы будем воевать в лесу, но что-то постеснялся.
Утро развеяло не только мое боевое состояние, но и вчерашние вопросы. Мы тронулись в путь, как только небо над лесом начало сереть, а когда солнце вынырнуло из-за горизонта, вышли на огромную поляну у реки. Похоже, другого подходящего места для генеральной битвы в окрестностях не было. Арабы специально ждали нас здесь, потому что в партизанской войне явно проигрывали умениям королевских звероловов — местному варианту егерей. Да, северные «волки» чувствовали себя в лесных зарослях как рыба в воде.
Пока мы добирались по лесным дорогам до будущего поля битвы, в очерченном руслом Дольги лесном «мешке» велась полупартизанская война, в которой королевские войска «сгоняли» захватчиков в «кучу». Но как только были стянуты последние резервы, пришло время для массовых столкновений.
Реальность буквально навалилась на меня. Еще за мгновение до этого деревья скрадывали перспективу союзной армии, лишь звуками напоминая, что рядом находится очень много воинов, и тут я их увидел во всей красе.
Со спины Дубка открывался отличный вид, что еще усугубляло шок от увиденного. Между деревьями на лесной опушке, словно вода сквозь сито, выливалась огромная масса людей.
Для меня тысяча викингов — это было уже много, а тут казавшееся до этого огромным пространство начало заполняться десятками тысяч воинов.
Все пришло в движение. Воздух вздрогнул от рева сотен сигнальных труб. Постепенно гомон толпы и лязг миллионов металлических деталей брони стали уходить на задний план — мозг привыкал к реальности. Границы расширились, и я начал воспринимать не только отдельные детали, но и перспективу.
Викинги сразу начали забирать влево, двигаясь вдоль опушки. Метров через семьсот мы сменили направление и двинулись к пологому холму в ста метрах от леса и километре от реки. Появляющаяся из леса дорога проходила у подножия нашего холма, а затем пересекала все свободное от деревьев пространство и исчезала в лесу практически у берега Дольги.
Справа от нас имелась еще одна возвышенность, на которую начали взбираться королевские воеводы с принцем во главе. Нижнюю часть холма затопила железная масса сотен тяжелой пехоты, являющаяся внешней охраной принца. Рядом с наследником трона застыли четыре Погонщика Смерти.
Перед командным холмом расположился правый фланг армии, составленный из нескольких сотен рыцарей при поддержке речной и морской гвардии. Центральную часть построения заполонила масса «волков» с прослойками прямоугольных построений тяжелой пехоты. Левый фланг подпирал наш холм стройными рядами двух третей общего количества тяжелых пехотинцев.
В тылу за «волками» расположился корпус поводырей. Я наконец-то смог рассмотреть своих сослуживцев, так сказать, во всей красе. Практически вплотную к наемникам редкой цепью стояли хах-коваи количеством тридцать четыре головы. За ними компактной группой расположились наездники верхом на хидоях. Данная разновидность о ни была где-то на треть мельче хах-ковая, но при этом намного подвижнее и агрессивнее. Отличительной чертой этих сильных зверей был очень длинный, поднятый вверх хвост, отдаленно напоминавший хвост скорпиона, с аналогичным жалом. В боевом положении жало находилось над головой хидоя и могло жалить даже находившихся перед ним врагов.