Поворот Алисизации
Шрифт:
Вскоре где-то поблизости в темноте раздался шепот:
– …Значит, ты проснулся, Кирито.
– Ага… давно уже. Прости, я тебя разбудил?
Этот вопрос я тоже задал шепотом, чтобы не потревожить тюремщика; в ответ моих ушей коснулся горький смешок.
– Как тут заснешь. …Это ты у нас странный тип, Кирито – ты умудряешься спать да еще храпеть с того самого времени, когда нас бросили в эту камеру.
– Это вторая заповедь стиля Айнкрад. Спи, когда есть возможность.
Произнеся первое, что пришло на ум, я вновь оглядел камеру.
Все вокруг было окутано мутной темнотой; единственным источником света оставались слабые лучики от комнаты тюремщика в конце коридора, проникающие между прутьями решетки. Если как следует напрячь зрение, при таком освещении я мог кое-как различить силуэт Юджио на соседней с моей койке.
Конечно, элементарные Священные искусства – скажем, зажечь свет на кончике любой палки – я освоил давным-давно, но, похоже, в этой тюрьме вообще никакие заклинания не действовали; мера предосторожности.
Разобрать выражение лица Юджио я не мог, но, глядя примерно туда, где была его голова, я слегка нерешительно спросил:
– Ну как ты… успокоился немного?
Если верить моим биологическим часам, сейчас должно быть где-то около трех ночи. В эту подземную тюрьму нас кинули вчера днем, стало быть, с тех событий позавчерашнего вечера прошло около 35 часов. Юджио получил страшнейший, неописуемый шок – он же сперва нарушил Индекс Запретов, рубанув Умбера Зизека «Мечом голубой розы», а потом еще и смотрел, как Райос Антинос свихнулся и умер.
Повисло краткое молчание, потом еще более тихий голос ответил:
– Как-то… это все как сон… я поднял меч на Умбера… а потом Райос…
– …Не думай слишком много об этом. Думай пока о том, что будет.
Я мог лишь сказать эти слова погрузившемуся в молчание Юджио. Мне хотелось хотя бы похлопать его по спине, но цепь не давала дотянуться до соседней койки. Я вгляделся в силуэт друга; он казался таким беззащитным – однако же до меня донеслось «понял, не беспокойся за меня», и я легонько вздохнул.
Оба запястья Райосу перерубил не Юджио, а я. Эта рана не была бы смертельной, если бы Райосу вовремя оказали помощь, но, похоже, его мысли зациклились при попытке разрешить неразрешимую дилемму – сделать выбор между «собственной Жизнью» и «Индексом Запретов», – и в итоге его Пульсвет сломался.
Конечно, я прекрасно сознавал, что отобрал жизнь у одного из обитателей Подмирья. Однако два года назад я убивал гоблинов в пещере к северу от Рулида, чтобы спасти ученицу настоятельницы Сельку; я убил двух зверей – нет, двух людей из их племени. И Райос, и те гоблины были Пульсветами, так что, если я сейчас буду мучиться и грызть себя из-за своего преступления, это будет в некотором смысле бесчестно по отношению к вождю гоблинов, который был намного сильнее Райоса.
Однако – многое оставалось непонятным.
Я предполагал, что целью компании RATH, управляющей Подмирьем, а следовательно, и Сейдзиро Кикуоки, является создание идеального искусственного интеллекта.
Искусственные Пульсветы, обитающие в этом мире, обладают такими же чувствами, самосознанием и умом, как люди в реальном мире. Если их единственным недостатком была «слепая покорность перед законом», значит, Юджио, сумевший вытащить «Меч голубой розы» и рубануть Умбера, чтобы спасти Тиизе и Ронье, сумел этот барьер преодолеть. Можно сказать и по-другому: прорыв наконец-то произошел, и Юджио сейчас на пути к истинному Искусственному интеллекту.
Несмотря на это, хотя здесь прошло уже 35 часов, мир не собирался прекращать существование. Либо ускорение слишком велико, и в RATH до сих пор не успели заметить, что произошло, либо случилось что-то такое, что я даже представить себе не в силах…
– О том… что будет, э, – внезапно пробормотал Юджио со своей койки; я отодвинул сомнения в сторону и отвел взгляд от потолка, куда он незаметно для меня самого уперся. Силуэт, который я уже более-менее нормально различал в темноте, кивнул и продолжил:
– Правильно говоришь, Кирито. Если мы не сбежим из этой тюрьмы и не узнаем как-нибудь, что случилось с Алисой…
Я принялся обдумывать значение только что произнесенных моим другом слов, одновременно радуясь, что он, похоже, более-менее отошел от шока. Юджио сказал «сбежим из тюрьмы» без тени колебаний. Значит, Алиса для него сейчас важнее, чем эта тюрьма, которая, можно сказать, символизирует власть Церкви Аксиомы, – место, где должны сидеть те, кого не простили боги. Да, после событий позавчерашнего дня в сознании Юджио произошли серьезные перемены.
Но глубоко задумываться об этом было некогда. Я не удивлюсь, если ребята, занимающиеся здесь судом (а может, и палачи), явятся за нами сразу после рассвета. Юджио верно сказал: раздумывать о том о сем мы сможем лишь после того, как удерем отсюда.
– Ага. …Наверняка должен быть какой-то способ.
…Если бы это был «тюремный квест» в какой-нибудь RPG.
Мысленно добавив эти пустые слова, я вновь ощупал свои оковы. Браслет на моем правом запястье был прикреплен к ужасающе твердой и холодной на ощупь стальной цепи, другим концом присоединенной к кольцу в стене. Я уже убедился, что, если просто тянуть, ни с браслетами, ни с кольцом, ни с самой цепью ничего не сделается.
Накануне утром мы с Юджио наконец попали в Центральный собор Церкви Аксиомы – достигли цели, к которой стремились с самого начала нашего путешествия с северного края мира. Правда, тела наши были туго связаны и подвешены к ногам дракона.
Не дав как следует полюбоваться башней, вершина которой скрывалась в облаках, нас провели по бесконечной винтовой лестнице, которая с противоположной стороны башни уходила под землю, а потом, когда мы добрались наконец до подземной тюрьмы, нас передали страшного вида тюремщику.