Поворот навыворот
Шрифт:
– Угу.
– Но как? Я никогда ничего такого не чувствовала.
– О, люди в своей слепоте и нежелании видеть дальше собственного носа, часто не чувствуют и не замечают даже самых очевидных вещей. – глубокомысленно изрёк ведьмак.
– Допустим. И что мне теперь делать?
– Учиться. Выбрать сторону. Не лезть куда не надо. Ничего сложного. Или ничего не делать и сила понемногу тебя изведёт.
– Мне кажется, в твоих словах есть какой-то подвох.
– Он всегда есть. – Его губы дёрнулись в саркастической ухмылке и внезапно она оказалась снова подмятой его телом. – Спроси в чём он состоит, цветочек.
– И в чём же? – зря она пыталась выбраться, сдвинуть его было таким же реальным, как сдвинуть скалу.
– Тебе нужен тот, кто научит.
– И кто же это? – подозрительно прищурилась. – Уж не ты ли?
– Необязательно. Если у тебя на примете имеется достаточно опытная ведьма, которой ты к тому же и доверять можешь, тогда вперёд. Мешать не стану. – Манящие, как грех, губы снова оказались слишком близко, заставляя забыть о чём они вообще говорят. – Так что, Лиля?
– Что? – как завороженная, спросила она, со скрипом собирая мысли в кучу.
– Наставница на примете у тебя есть?
– Нет.
– Отчего-то я так и думал. Просить меня о помощи будешь?
– Просить?
– А как же. Думаешь, я каждой ведьмочке должен предлагать свои услуги наставника? Меня, знаешь ли, не поймут. – она честно пыталась сосредоточится на том, что Данко ей говорил, но ощущение его пальцев, скользивших по чувствительной ареоле, совсем сбивало с толку, рождая в теле пляшущие по венам искорки желания. Твёрдое колено вклинилось между её ног, раздвигая, и спустя миг он уже вжимался бёдрами, скользя снова готовым в бой стволом по её влажной промежности. – Так что, проси маленькая. О чём он вообще? Да какая разница? Что этот ведьмак творит с её телом? Как у него получается зажигать её одним только прикосновением? Почему она сходит с ума от его запаха, голоса, ощущения его кожи под ладонями. Смысл их разговора окончательно потерялся в их тяжёлом дыхании, он сжал уже болезненно чувствительный сосок и она всхлипнула, выгибаясь и толкаясь бёдрами ему навстречу. Умоляя если не словами то телом. И эту мольбу он услышал.
Данко прижимал к себе спящую девушку, задумчиво гладя рукой шелковистую кожу. Она тихо посапывала во сне, утомлённая их взаимной страстью. Горячая малышка, и такая сладкая.Зачем он начал ей навязывать своё наставничество, он и сам не знал. Зачем ему эта морока с необученной ведьмой? Но с сущностью Параскевьи надо что-то делать. Изведёт ведь девчонку. Прицепилась же, зараза такая. Неймётся ей в посмертии. И жалко будет, если этот цветочек трепетный пропадёт. Вот и поддался порыву, подталкивая её к нужному решению. А теперь уже, нацелившись на более длительное общение с Лилией своей, отступить не сможет, пока своего не добъётся.
Она во сне пробормотала что-то и уткнулась лицом ему в грудь, щекоча кожу своим дыханием. Изящная ладошка скользнула по животу и в паху моментально всё напряглось. Нет! Отпускать её? Пока его тело на неё так ненасытно реагирует, а ведьмацкая сущность пирует на её эмоциях, Данко делать этого не собирался. А так как удерживать её против воли не имеет права, сам же и насадив жёсткие законы в Выворотнях, то придётся извернуться, чтобы она к нему попросилась, сама, добровольно.
– Цветочек, просыпайся.– кто-то целовал её в шею и Лиле хотелось мурлыкать от удовольствия.
Она потянулась и на её попу тут же легла чья-то рука, мягко сжав. И это прикосновение мгновенно вернуло её к действительности. Глаза широко раскрылись и рецепторы сразу взбесились, заставляя остро чувствовать каждый сантиметр, прижимающегося к ней тела. Вот это она отчебучила! Молодец, Лилечка! Вопила тут, отнекивалась, а стоило ему поцеловать, как сама чуть не запрыгнула. Жаркий румянец залил, наверное, её всю с ног до головы. Мужчина рядом удивлённо хмыкнул.
– Ты ещё и стесняшка? – одним этим голосом можно довести женщину до оргазма.
Девушка приподняла голову и обозрела место своего морального падения. Они всё ещё лежали на том самом диване. Она спиной прижималась к Данко. И его губы всё ещё бродили по сверхчувствительной коже её шеи. Наверное надо что-то умное сказать. Или выдать возмущённую тираду о том, что коварный ведьмак воспользовался неадекватным состоянием своей гостьи. Но Лиле не хотелось. Она млела от незамысловатой ласки, вздрагивая от толпы мурашек, посылаемых по её телу прикосновением мужских рук. И понимала, что это всё равно бы случилось. Слишком уж тянуло её к нему с самого начала.
– Я бы с радостью продолжил с тобой, цветочек. Но у меня, к сожалению, имеются дела и обязанности. Так что нам придётся вставать. – он поцеловал её плечо.
– Хорошо. – смирно согласилась Лиля. Одной оставаться не хотелось, но просить его не уходить и няньчится с ней, она считала себя не в праве.
– И всё-таки мне очень нравится, когда ты не споришь. – Данко взял её за подбородок и повернул лицо к себе, заставляя встретиться взглядами. – Тебе, наверное, слишком сложно понять и принять происходящее. Я постараюсь пойти тебе навстречу, чтобы ты могла принять правильное решение. И для начала, прежде чем уйду, хочу показать тебе, что ты действительно обладаешь даром. Согласна?
Убедиться в собственной ведьминской природе? Лиля замерла на миг, под его гипнотическим взглядом. Ей и хотелось и кололось. До сих пор, она вроде бы и верила в происходящее, но вместе с тем, оставалась доля сомнений вообще в реальности всего этого. А убедиться окончательно? Хочет ли она? А есть ли выбор? Прячась от проблемы, её не решишь.
– Согласна. – кивнула обречённо, заметив довольный огонёк в его глазах.
– И не сомневался в тебе.
Данко привёл её… на кухню. Девушка нервно пыталась застегнуть через одну вырванные пуговицы рубашки, чтобы не сверкать своей наготой ещё больше. Правда, это не особо помогало, да и голые ноги не спрячешь. Одеть джинсы он ей не разрешил.
– Садись. – ведьмак кивнул ей на, уже ставшее для неё привычным, место за столом.
– Ты не объяснишь мне, что именно хочешь показать? – Лиля пыталась говорить невозмутимо, но подрагивающий голос её выдавал с головой.
– Зачем? Сейчас сама всё увидишь. – мужчина достал из шкафчика большое белое блюдо и поставил перед ней. А потом налил в него воды, умудрившись ни капли не расплескать.
– Что это?
– Вода. Разве не видишь? – хмыкнул он, становясь позади. – Смотри теперь.