Поворот навыворот
Шрифт:
– Боже, это… ужасно. Меня сейчас вывернет. – простонала она.
– Я не контролировал его. Впервые в жизни он взял верх. Каюсь. – тихо признался Александр.
– Я… я не об этом. То, что ты... или не ты, сделал, это страшно, конечно, но боже, та девочка... То что они сотворили с ней. Она же совсем ребёнок! Мрази, какие же мрази! И Ритку вот так хотели... Да чтобы они вечно в аду горели, твари.
– Уже. – сухо констатировал мужчина, садясь рядом.
Лиля лишь глянула на него искоса, но промолчала. Так они и сидели несколько минут. Она, глубоко дыша, и он молча ожидающий, пока девушка успокоится.
– Их найдут? – наконец кое-как взяв себя в руки, спросила Лиля.
– Нет. – лаконично ответил ей колдун. И ведьме совершенно не захотелось его расспрашивать почему.
– А твои глаза? С ними всё в порядке?
–Да, оборот ускорил регенерацию.
Девушка кивнула и наконец решилась на главный вопрос.
– Я видела в видении, что ты погнался за Ритой, когда заметил. Почему?
– Не я. Точнее… это тяжело объяснить. Он воспринимает Риту, как нашу общую. Хочет, едва ли не больше чем я. И, когда увидел, первым порывом было поймать, удержать, показать, что он её защищал.
– Мда. Кажется, она не поняла. – кисло хмыкнула Лиля.
– Мы почувствовали. Собственно её страх и позволил мне вернуть контроль. Он не хотел её пугать и уступил мне без боя.
– Ты прав. Мне не понять. Я не представляю, как можно пойти на такое… сожительство в собственном теле.
– Меня никто не спрашивал. – сверкнул злыми глазами колдун. – Я наследник рода, сын своего отца, гори он вечно в аду. И у меня был простой выбор, либо принять и подчинить, либо сдохнуть безумной тварью.
– Если Рита вернётся к тебе, это же ждёт ваших детей?
– Только сына, первенца. И я подготовлю его. Гораздо лучше, чем был готов я в своё время.
– А если будет девочка? – с иронией выгнула бровь Лиля.
– Первой не будет. А у тебя вот будет.
– В смысле? – не поняла девушка.
– У тебя первой родится дочь. Ведьмой будет. – пояснил колдун, щуря горящие глаза. А потом задал свой главный вопрос. – Так что? Ты расскажешь Рите правду?
– Уххх. – выдохнула девушка, закатывая глаза. – Расскажу, конечно. Правда не знаю пока как. Она действительно жутко тебя испугалась.
– Многое бы я отдал, чтобы она никогда этого не видела. – вздохнул мужчина
– Что и монстрика твоего внутреннего?
– Нет, с ним бы ей рано, или поздно пришлось столкнуться. Но не так. И под моим жёстким контролем.
Лиле очень захотелось спросить, кем была та женщина в его воспоминаниях, но она и сама догадалась, а лезть в душу не хотела. Это точно не то, что ему легко обсуждать. Мужчина и так уже тут перед ней наизнанку добровольно вывернулся, лишь бы она посодействовала с Ритой.
– Ладно. Извини, но я пойду спать. Этот день какой-то бесконечный. Сил моих больше нету. – поднялась на нетвёрдые ноги девушка. – Да конечно. – Александр тоже встал. – Спасибо, что согласилась поговорить, что вообще рискнула выйти, после того, что видела и слышала.
– Я свой лимит страха на сегодня исчерпала до твоего прихода. – фыркнула она, направляясь к подъезду.
– До встречи, Лиля. Я твой должник. – донеслось ей вслед.
– Я запомню. – пробормотала ведьма, прежде чем открыть дверь.
На этаж она поднималась уже из последних сил. И только у двери вспомнила, что забыла на скамейке сковородку. Ааа, чёрт с ней. Она Ритке новую купит.
Сестра спала. Свернувшись калачиком, укрывшись с головой, такая трогательная и несчастная. Завтра надо будет решать, что и как ей рассказать. Но это уже завтра, а сейчас Лиля неспособна была уже даже связно думать, поэтому даже не стягивая из себя костюм повалилась на кровать, ещё в полёте засыпая. Интересно, а Данко будет защищать её от кошмаров даже сейчас?
Никогда ещё Данко так не тяготился званием главы ведьмовской общины в Выворотнях, как в последние пару дней. И хотя он был в своём праве, когда наказал Параскевью, без пересудов, досужих разговоров и возмущений не обошлось. Жёстко придавив недовольных своим авторитетом и властью, ведьмак напомнил, что они сами избрали его судьёй и вершителем принятых в их узком сообществе законов, сами дали ему вожжи управления. Так что, даже если кто и надеялся воспользоваться ситуацией, чтобы послабить его влияние, то просчитался. Не получилось надавить на него и через Лилю. Его наставничество и покровительство было принято ею по всем правилам и абсолютно добровольно.
– Ты должен был привести её на общее собрание. – поджимая мясистые губы и топорща моржовьи усы пробасил Николай.
Старый ведьмак до сих пор не мог смириться с тем, что восемь лет назад жители Выворотней большинством голосов избрали более молодого и, как он считал, неопытного Данко вместо него. Ратуя за сохранение старых порядков, он в штыки воспринимал все нововведения и сплотил возле себя таких же лицемерных моралистов. Обычно их пустой трёп Данко благополучно пропускал мимо ушей, но сейчас, когда Николай попытался продавить свою позицию и эти разглагольствования растянулись уже на вторую ночь подряд, глава общины уже начинал звереть.
– Она моя ученица. Добровольно, как вы все видите. Абсолютно ничего и никому я не должен в этом отношении. В моём праве решать, приводить новую ведьму в общину, или нет и в каком статусе. Я всё сказал. Вопрос закрыт. – отрезал Данко, и в его голосе плескалось столько силы и власти, что заткнулись абсолютно все. – Нарушительница закона была наказана. Пострадавшая находится под моей опекой. Все свободны.
Старый хрыч может и хотел бы ещё что-то сказать, но переть против решения главы не осмелился. Члены общины, молодые и старые, ведьмы и ведьмаки, даже парочка колдунов пожелавших жить на изнанке, семейные и одинокие, всё склонили головы. И стали расходиться. Данко провожал всех внимательным холодным взглядом, а сам не мог побороть грызущее изнутри предчувствие беды. Не дожидаясь, пока все попрощаются, он резко поднялся и, не говоря никому ни слова, вышел из общинного дома, где и проводились такого рода зборы и совещания. Компанния молоденьких ведьм попыталась его остановить, чтобы переброситься парой слов и откровенно пококетничать, но он отмахнулся и ускорил шаг. Что-то с Лилей.