Повседневная жизнь американцев во времена Джорджа Вашингтона
Шрифт:
Вашингтон старался организовать свою жизнь в Маунт-Верноне так, чтобы ему не слишком мешали посетители – а их было много даже по меркам южного гостеприимства. По подсчетам историков, в 1768–1775 гг. у Вашингтонов побывало около двух тысяч гостей 412 . В последующие годы, когда хозяин Маунт-Вернона стал обожаемым лидером молодого государства, поток еще возрос. Один из посетителей Маунт-Вернона вспоминал: «Когда из любопытства сюда заглядывают путешественники, их принимают вежливо. Но они никогда не нарушают домашнего распорядка или распределения времени генерала, которое соблюдается столь же строго, как в бытность его во главе армии или в президентском кресле» 413 . Много времени у хозяина отнимало управление большим имением, а также сельскохозяйственные эксперименты, которыми он увлекался. Он пробовал разводить мулов, сравнивал разные сорта навоза, вспашку разными видами плугов. Не забывал и о досуге. Вашингтон педантично отмечал в дневниках все свои занятия. Благодаря этому мы можем представить себе времяпровождение виргинского плантатора во всех деталях. Например, в 1768 г. будущий президент 49 дней провел на лисьей охоте, 15 раз побывал в церкви, посетил два бала и три театральных представления. Он принимал много гостей и ездил в гости, играл в карты 414 .
412
Яковлев Н.Н. Вашингтон. М., 1973. С. 91.
413
Experiencing Mount Vernon. P. 93.
414
Яковлев
В Маунт-Верноне любили музыку и много музицировали. Правда, сам Вашингтон сознавался: «Я не могу ни спеть ни одной песни, ни издать ни одной ноты ни на одном инструменте» 415 . Но в доме звучал спинет его падчерицы Марты Кастис, а позже и клавесин его внучки Элеоноры. По воспоминаниям Джорджа Вашингтона Кастиса (внука президента), бедняжка Элеонора не получала удовольствия от музыки: «Несчастная девочка играла и плакала, плакала и играла долгие часы под пристальным взглядом своей бабушки, сторонницы строгой дисциплины во всем» 416 . На клавесине могли быть ноты сонат Баха, «Ифигении в Авлиде» Глюка или «Песни русалки» Гайдна, а могли быть и патриотические американские мелодии вроде «Президентского марша». Зато Немцевич был очарован результатом: «Это была одна из тех небесных картин, какие природа создает редко и на какие нельзя смотреть без экстаза. Ее (Элеоноры. – М.Ф.) нежность равняется ее красоте, и это создание, столь совершенное по внешности, обладает всеми талантами: она играет на клавесине, поет, рисует лучше, чем любая женщина в Америке или даже в Европе» 417 . Еще одна посетительница, Элизабет Каррингтон рассказывала о женском мирке Маунт-Вернона: «С одной стороны сидит горничная с вязаньем. С другой – цветная малышка учится шить. Достойная старушка за своим столом ножницами кроит зимнюю одежду для негров. А добрая пожилая леди руководит ими всеми, не прекращая вязать» 418 .
415
Washington G. The Writings from the Original Manuscript Sources, 1745–1799: 39 vols. / ed. J.C. Fitzpatrick. Washington, D.C., 1931–1944. Vol. 30. P. 197.
416
Custis G.W.P. Recollections and private memoirs of Washington. N. Y., 1860. P. 408.
417
Experiencing Mount Vernon. P. 74.
418
Ibid. P. 91.
Все это хозяйство обслуживали около трехсот рабов. Они трудились в полях, ухаживали за скотом, ловили рыбу (у Вашингтона была небольшая рыболовецкая флотилия), ткали, ковали, плотничали, готовили пищу, убирали в доме. Немцевич описывал хижины рабов в Маунт-Верноне: «Они более жалкие, чем самые бедные избушки наших крестьян. Муж и жена спят на тощих соломенных тюфяках, а дети – на полу. Есть плохонький очаг, кое-какая утварь для готовки, но посреди этой нищеты – несколько чашек и чайник». Рабы держали кур, на неделю им выделяли галлон маиса, на месяц – 20 селедок. Полевые рабы во время сбора урожая могли полакомиться солониной. Они трудились на своего господина шесть дней в неделю, отдыхая лишь в воскресенье. Поляк оговаривал: «Генерал Вашингтон обращается с рабами намного гуманнее, чем его виргинские сограждане. Большинство этих джентльменов дают черным лишь хлеб, воду и побои» 419 .
419
Ibid. P. 79.
Индейские войны
В начале Войны за независимость Конгресс надеялся заручиться нейтралитетом индейских племен. Конгрессмены обращались к ирокезским вождям: «Мы любим мир и желаем, чтобы цепь дружбы между нами и вами не заржавела. Со своей стороны, мы сделаем все возможное, чтобы она была яркой и крепкой. Но если на нас нападет какое-нибудь племя индейцев в лесу, мы надеемся показать, что сможем с легкостью отразить нападение. Однако дружба с вами – вот чего мы искренне желаем» 420 . И все-таки частью повседневной жизни белых американцев был не мир, а война с индейцами. Постоянная экспансия пионеров на запад, отнимавшая у племен все новые земли, не могла не приводить к конфликтам. Предпринимавшиеся иногда попытки местных властей как-то ограничить поток поселенцев не встречали понимания в американском обществе. Вообще, американцы того времени часто совершенно искренне воспринимали западные земли как «пустые», «незанятые» (таково их обычное наименование в политической риторике эпохи). Обитатели Юго-Запада (будущие штаты Кентукки и Теннесси) в своей петиции Конгрессу подчеркивали: «Мы – первые поселенцы и аборигены этого края» 421 .
420
JCC. Vol. 6. P. 1011. О политике Конгресса по отношению к индейцам см. напр.: Фофанова А.Р. Проблема взаимоотношений США с индейскими племенами в период действия Статей Конфедерации (1781–1787 годы) // ННИ. 2019. № 3. С. 16–32.
421
LDC. Vol. 22. P. 19.
Такими вот «аборигенами» были «пакстоновы парни» – группа жителей пенсильванского фронтира с берегов Саскуэханны. Они всплыли на поверхность общественной жизни в обстановке Семилетней войны и восстания Понтиака 422 , стычек с враждебными индейцами. Правительство Пенсильвании контролировалось квакерами, которые предпочитали поддерживать с соседними племенами мир. «Пакстоновых парней» это не устраивало, и они решили строить отношения с индейцами на свой манер. В пределах Пенсильвании жило маленькое племя конестога, поселенное там еще Уильямом Пенном. Индейцы плели корзины на продажу, ловили рыбу в ближайшей реке и совсем никак не были связаны с Понтиаком или какими-либо воинственными племенами. Они оказались легкой жертвой. Как позднее комментировал Франклин, «единственным преступлением этих несчастных, по-видимому, было то, что у них была красновато-коричневая кожа и черные волосы; а некоторые люди такого же облика, похоже, убили кого-то из нашего народа» 423 . На рассвете 14 декабря 1763 г. «пакстоновы парни» ворвались в деревню конестога, палили из мушкетов, врывались в хижины и убивали томагавками всех без разбору. Белые скальпировали всех убитых, разграбили и сожгли хижины. Правительство пыталось укрыть нескольких случайно уцелевших индейцев в тюрьме городка Ланкастер, но «пакстоновы парни» добрались и туда. Разыгралась кошмарная сцена резни. Очевидец вспоминал: «О, какое ужасное зрелище предстало моему взору! У задней двери тюрьмы лежали старый индеец и его скво. Он был особенно хорошо известен и почитаем жителями города за спокойное и дружелюбное поведение. Его звали Уилл Сок; поперек тел его и его скво лежали двое детей примерно трехлетнего возраста, их головы были расколоты томагавком, а скальпы сняты» 424 . Власти Пенсильвании назначили награду в 600 долларов за каждого из «пакстоновых парней», но, видимо, искали их не слишком усердно. Ни один из виновных так и не предстал перед судом и не понес никакой ответственности.
422
См. о нем: Калашников В.М. Восстание Понтиака // ВИ. 1980. №8. С. 184–188; Востриков П.В. Восстание
423
Franklin B. A narrative of the late massacres, in Lancaster County, of a number of Indians, friends of this province, by persons unknown. With some observations on the same. [Phila.], [1764]. P. 13.
424
The Paxton Papers / ed. J.R. Dunbar. The Hague, 2012. P. 29.
Неудивительно, что индейцы не слишком верили Конгрессу. Позже, в начале XIX в., вождь сауков Черный Ястреб рассказывал об опыте взаимоотношений с белыми: «Тогда я еще не был знаком с повадками американцев, пришедших на нашу землю. Они охотно давали обещания, но никогда не выполняли их! Англичане же, наоборот, не спешили с посулами, но на их слово мы всегда могли положиться» 425 . Во время Войны за независимость США племена разделились. Так, племенной союз ирокезов оказался разделенным между враждующими сторонами. Могавки, кайюги, онондаги и сенеки сохранили верность англичанам; онейды и тускароры поддержали американцев.
425
О сути жизни. Индейские и эскимосская автобиографии / сост. А.В. Ващенко. Якутск, 1989. С. 30.
Для защиты от враждебных индейцев на фронтире создавались форты. Их строили всем миром. Элиэзеру Блэкмену из Вайоминга 426 – спорной территории между Коннектикутом и Пенсильванией – было всего 11 или 12 лет, когда индейцы напали на его долину. Он был слишком мал, чтобы держать мушкет, но уже принимал участие в строительстве форта Уилкс-Барре, призванного защищать Вайоминг. По его описаниям, укрепления форта представляли собой траншею, в которую воткнули заостренные бревна 427 . Такой форт был не слишком надежной защитой, и с нападением лоялистов и союзных им ирокезов 3 июля 1778 г. долина Вайоминг превратилась в ад. «Казалось, что вся долина в огне; дым и пламя поднимались отовсюду», – вспоминала об этом дне местная жительница 428 . Кревкер меланхолически подводил итог: «Так погибли в один роковой день здания, усовершенствования, мельницы, мосты и прочее, возведенные с такими затратами и такими усилиями» 429 . Сражение продолжалось 45 минут. Американские ополченцы не смогли сдержать натиск лоялистов и индейцев и обратились в паническое бегство. Их убивали прямо на бегу. После сражения насчитали 227 скальпов 430 .
426
Не путать с современным штатом Вайоминг, который был назван в честь пенсильванской долины.
427
The massacre of Wyoming. P. 54.
428
Ibid. P. 49.
429
Crevecoeur H. de. Letters from an American Farmer and Sketches of Eighteenth-Century America. Penguin, 1981. P. 386.
430
Cruikshank E. The Story of Butler’s Rangers and the Settlement of Niagara. Welland, Ont., 1893. P. 47.
Типичной была история семьи Блэкмен. Глава семьи остался защищать форт, а его жена и дети укрылись в лесу. В панике они не взяли с собой провизии и питались черникой, которую смогли собрать по пути. На третий день, изголодавшиеся и измученные, они вышли к немецким поселениям Пенсильвании, где им дали кров и еду. Затем, побираясь по дороге, беженцы смогли добраться до Коннектикута 431 . Участь попавших в плен была незавидной. Один из выживших рассказывал: «Поле боя представляло печальную картину. Кольцом вокруг скалы лежали 18 или 20 искалеченных тел. Пленники, захваченные в бою, были помещены в круг среди индейцев, и некая скво собиралась их зарезать. Лебеус Хэммонд, впоследствии уважаемый гражданин графства Тайога (штат Нью-Йорк), был одним из обреченных. Видя, как один за другим падают под кровавой рукой, он вскочил, прорвался через круг врагов, опередил своих преследователей и спасся» 432 . Так, как Хэммонду, повезло немногим. Спасшихся пленников было лишь пятеро.
431
The massacre of Wyoming. P. 55.
432
Ibid. P. 51.
Стоит подчеркнуть, что индейская война на фронтире была жестокой с обеих сторон. На резню в долине Вайоминг американцы ответили карательной экспедицией Салливэна, который сжег сорок индейских деревень и вынудил ирокезов бежать на территорию Канады.
Фермеры бунтуют
В неспокойной бунтующей Америке фермеры не могли оставаться в стороне. Нередко они брались за оружие, чтобы сражаться за собственные чаяния. Крупное протестное движение регуляторов развернулось в Северной Каролине в 1764–1771 гг. Причиной восстания стали обременительные для фермеров налоги, злоупотребления чиновников и коррупция губернатора колонии Трайона. В частности, возмущение вызвало строительство роскошного губернаторского дворца в городе Нью-Берн.
С официальной точки зрения, движение регуляторов было «самым грозным и опасным мятежом», какой когда-либо возникал в Северной Америке 433 . Губернатор Трайон предложил за захват лидеров восстания награду в 1000 акров земли или 100 долларов 434 . В конечном итоге, движение регуляторов было подавлено при помощи войск в сражении при Аламансе. Губернатор колонии собрал против регуляторов большую по колониальным меркам армию в 2 тыс. чел. Численность регуляторов оценивалась в 2 300 чел.; говорилось также об ожидаемом ими подкреплении. Согласно комментарию официальной «North Carolina Gazette», повстанцы вели себя «самым дерзким и отчаянным образом». Зато у губернаторских сил была артиллерия. Они обстреляли лагерь регуляторов из пушек; те отвечали выстрелами из ружей. Непрерывная перестрелка с обеих сторон шла в течение часа и трех четвертей. Со стороны регуляторов был убит один из их лидеров. С лоялистской стороны потери были незначительны (благодаря вмешательству божественного Провидения, уверяла все та же «North Carolina Gazette»). Правда, были захвачены в плен два офицера, которых били кнутом и вроде бы хотели убить. Однако их спасло вмешательство лидера регуляторов Хоуэлла. В целом, сражение закончилось бегством восставших. Лоялисты даже захватили трофеи в виде скромной одежды фермеров, пороховых рогов, лошадей и т.п. Двенадцать захваченных регуляторов были осуждены за государственную измену и приговорены к «квалифицированной» казни, которая включала последовательно повешение, вырывание внутренностей и последующее их сожжение, четвертование, отрубание головы. Правда, в итоге эта варварская казнь была заменена повешением, а шестерых приговоренных король помиловал. Более мягкие наказания включали 500 ударов кнута, а также конфискацию земель и скота 435 .
433
The Boston-Gazette, and Country Journal. June 17, 1771.
434
The Boston-Gazette, and Country Journal. July 15, 1771.
435
The Boston-Gazette, and Country Journal. July 22, 1771; The Massachusetts Gazette, and the Boston Post-Boy and Advertiser. July 29, 1771.